На ремонт ушло не больше десяти минут.
– Ляг, полежи, – Андрей укладывает меня на кровать, – Тошнота скоро пройдет. Ничего, так бывает.
Он снова улыбается своей широкой, притягательной улыбкой.
Я смотрю на темные стены мастерской и вспоминаю белоснежную клинику, в которой устанавливали манипуляторы несколько лет назад. Идеальная чистота, яркие светодиодные лампы, бригада заботливых специалистов…
– Это твой? – кивком головы указываю Андрею на энергоблок, сиротливо приютившийся в углу помещения, – У тебя и на спине остались следы.
– Мой, – нехотя признается парень.
– Значит, ты тоже оттуда, из города. И много нас таких в поселении?
Он присаживается на край кровати.
– Сейчас двое. Ты да я. И, кстати, я не могу снять твой горб, если ты об этом думаешь. Извини.
– Почему? – недовольно хмурюсь, поджимаю губы.
– Сама знаешь. Это не балки в руке поменять. Тут нужен нейрохирург, который грамотно отсоединит тебя от энергоблока, не оставив калекой на всю жизнь. У меня нет такого опыта.
– Но кто-то же снял его с тебя!
Согласно кивает.
– Снял. Очень хороший специалист, но ты к нему не пойдешь.
– С чего ты взял?
– Потому что он живет в городе.
С досадой сжимаю правый кулак. “Андрей прав. В город я не вернусь. Ни за что!”
– А почему отец Кирилл не хотел оставлять меня наедине с тобой?
– Он так сказал? Ха! – Андрей встает с кровати. Не переставая смеяться, начинает убирать со стола инструмент и следы операции, – Это вовсе не потому, что я тащу к себе в мастерскую каждую симпатичную девчонку. Зря ты так думаешь.
– Я не говорила, что так думаю.
– Думаешь, думаешь. Я же вижу. Дело совсем в другом, но я об этом попозже расскажу. На самом деле Кирилл хороший человек, он, вместе с уцелевшими из братства, принимает всех, кто приходит в монастырь.
– И какая у них религия?
– Да уже никакой. Но и все сразу. Здесь столько разных людей, что все перемешалось, слилось в единый организм, у которого может быть лишь одна религия – выживание. Знаешь что, тебе надо поесть. Совсем бледная, посмотри на себя!
– Да я пока не хочу…
Встаю с кровати, подхожу к овальному зеркалу, которое пересекает тонкая трещина. На меня смотрит отражение худой брюнетки невысокого роста, с прямыми волосами. Тонкие губы, щеки с ямочками, удивленно вздернутые линии бровей. Пожалуй, лишь в глазах остался тот блеск, что был когда-то давно. Теперь он стал даже яростнее, злее.
“Симпатичная девчонка. Скажет тоже!” Но от его слов внутри становится тепло и приятно.
Стягиваю волосы, перехватываю их кусочком шнура, выпрошенного у Андрея. Рэк не давал мне стричься коротко, почему-то нравился ему мой хвост.
Мы идем в столовую. В коридорах постоянно встречаются разные люди – мужчины, женщины, дети, старики. Одни обращают на нас внимание, другие проходят мимо, даже не взглянув. Все озабочены личными проблемами, но каждый старается вложить свой кирпичик в фундамент общего дела, иначе нельзя, иначе не выжить.
В столовой многолюдно. Кто-то еще завтракает, а кто-то, поднявшись ни свет ни заря, уже пришел на обед. Андрей говорит, что надо заставить себя поесть. Приносит две тарелки с отварным картофелем и скромными кусочками мяса.
– Главное – налегай на это! – пододвигает ко мне сразу два стакана с алой жидкостью, – Ягодный морс. Офигенная штука!
Удивляюсь его неиссякаемому оптимизму. Кажется, радоваться всему, что происходит вокруг, его обычное состояние.
Морс я выпиваю без остатка – оба стакана. Мясо тоже съедаю, а вот картофелины долго ковыряю гнутой вилкой, расправившись с ними едва ли наполовину.
– Так и знал.
Я поднимаю голову, вижу нависшего надо мной отца Кирилла.
– Думал уже, что решила не оставаться с нами. В женской спальне не ночевала.
– Нет, я просто… Я уснула в душе…
Он машет рукой – “можешь не оправдываться, и так все ясно”. Грозит зачем-то пальцем улыбающемуся Андрею и уходит.
– Ну вот! – бросаю вилку, – Он же все неправильно понял!
– Какое тебе дело? Пусть думает, что хочет. Давай лучше прогуляемся, если ты закончила.
* * *
Андрей сказал, что они все время патрулируют окрестные леса. Из города ждать гостей не приходится, попадаются лишь разрозненные группы беженцев из других регионов, ищущие пристанище, да и то все реже и реже. Но ухо следует держать востро.
С нами идут еще двое мужчин и одна девушка, они держатся чуть позади, тихо о чем-то переговариваясь. Все вооружены, даже мне вернули пистолет с заполненным магазином и еще одним про запас.