– Что именно?
– Сам знаешь, что.
Она выдержала паузу. По её мнению я, наверное, должен был броситься в объяснения. Видимо, она до последнего не принимала всерьёз моё предупреждение. Зря.
Потихоньку враждебность в ней сменилась напряжением. Безупречность дала трещину.
– У нас же всё было хорошо, – сказала она не с той уверенностью, с какой, судя по всему, хотела сказать. И сама это поняла.
– Было.
– Как у тебя всё просто… Раз, и свернул всё. Кирилл…
– Я тебя предупреждал, Оля.
– Перестань! – вдруг прикрикнула она и сразу же сбавила тон: – Это глупо, Кир! Завязывай с этим. Если позлить меня хотел, у тебя получилось! Я злюсь!
– Я не хотел ничего, Оля. Злиться или нет – дело твоё.
Оля замолчала. Видно было, как желание продолжить разборки борется в ней со здравым смыслом. Сжала ремень сумки. Разговор был пустым. Для себя я уже всё решил. Каждый проведённый с Кариной час только укреплял меня в правильности решения. Этой ночью она, голая, прижималась ко мне и тихо сопела в шею. Её волосы падали мне на руку, а я, пялясь в тёмный потолок, в какой-то момент почувствовал себя пацаном. Не чемпионом, а тем самым мальчишкой, предложившим ей быть вместе на выпускном. Только на сей раз получившим согласие.
– Тебе вообще всё равно, кого тащить в ЗАГС?! – Она снова вспыхнула. – Или… Ты мне изменял с ней?
Я предпочёл не отвечать.
Оля восприняла это как согласие.
– Изменял, да?! – моментально взвилась она как ужаленная. – Может, она вообще беременна?!
На это я тоже предпочёл не отвечать.
Оля резко замолчала. Втянула воздух, резанула взглядом. Я мрачно смотрел на неё. Почему было просто не уйти, сам не понимал.
– Значит, беременна, – заключила она.
Ни она, ни я так и не сдвинулись с места. Оля буквально впилась в меня взглядом. Хрен знает, что хотела увидеть.
Раздражение росло. Если она считала, что сможет вертеть мной благодаря хорошенькой мордашке – зря. Как выяснилось, в моей жизни есть только одна женщина, которой я могу простить прошлое. И это Карина.
– Быстро… – сказала Оля с едким сожалением. – И когда она сказала тебе про беременность, что ты так заторопился?
И опять я не ответил. Раздражение стало ещё сильнее, и чтобы сдержать его, я стиснул зубы.
– Подожди… Это она тебе сказала, что беременна?
Я нахмурился. Это ещё при чём тут?!
– Не она, – ответил почти грубо.
– А кто? Подожди! – Она сделала жест рукой. – Дай сама угадаю. Её лучшая подружка, да?
Я нахмурился ещё сильнее. Куда она клонит?
Оля вдруг громко засмеялась. От души, чтоб её, издевательски. Её смех долбил по ушам. Пора заканчивать с этим разговором. Она сделала свой выбор, я – свой. И какая разница, ради чего я всё затеял изначально. Значение имело только то, что было сейчас.
– А ты уверен, что она беременна? – Теперь в глазах Оли было едва ли не снисхождение, даже жалость. – Для УЗИ ещё рано. Или, может, она тебе тест со справкой показала?
– Что за бред? – процедил я сквозь зубы.
– Бред? Да тебя развели как лоха, Сафронов! Даже если она тебе показала справку… Я завтра тебе этих справок десяток принесу! Хочешь?! Твоя так называемая невеста сериалов пересмотрела! – В глазах снова появилась злость. – А ты повёлся.
– Прекрати нести чушь!
– Нравится быть идиотом – будь, – процедила она. – Знаешь, что? Оно и к лучшему, что так всё. Я думала, ты всё поймёшь, что ты… – Она вдруг замолчала. В последний раз посмотрела на меня, махнула рукой и быстро пошла по холлу к выходу.
Её шаги постепенно затихали, а я всё смотрел ей вслед. Поймал взгляд вахтёра. Оля, будь она неладна! Приподнятого настроения как не бывало. Желание было одно: пойти в зал и как следует потягать штангу. Собственно, сделать это мне ничто не мешало. На льду потренируюсь как-нибудь в другой раз, всё равно ничего хорошего из этого сейчас не получится.
Карина
Откладывать разговор дальше было нельзя. Надо было рассказать Киру, я понимала. Пообещала себе, что скажу, как только он вернётся. Всё как есть. Но только увидела в руках Кирилла огромный букет алых роз, как язык проглотила.
Теперь этот букет стоял на низком столике в гостиной, а я сидела на полу возле дивана и, обхватив ладонями бокал, цедила вино. Терять всё равно было уже нечего. Всё, что могла, я потеряла.
Кирилл поставил старую мелодраму, но экран расплывался, а голоса героев смазывались.
Отломила кусочек горького шоколада. Пока он таял в пальцах, смотрела, как Кирилл гладит спящего возле него пса.
– Кирилл… – позвала тихо.
Он поднял голову, а у меня к горлу ком подкатил.