Мартин поджал губы и аккуратно начал подбирать слова, чтоб не сболтнуть лишнего. А я начала тщательно фильтровать их, желая зацепиться за что-нибудь. Может, это действительно ревность?
— Твои руки — самые лучшие и самые желанные для меня.
Я проглотила ласкающие уши слова, но продолжила гнуть свою линию:
— У тебя много было девушек? Сколько?
— О, нет… Неудачная тема для разговора. Давай съезжай на обочину, Оливия, — предупредил он меня и одарил недовольным взглядом.
— Я хочу знать, — процедила я, упрямо стоя на своем.
Мартин накрыл лицо ладонью и мучительно провел ею по всей поверхности лица. Он взял меня за руки. Его взгляд темно-карих глаз успокаивал, а губы пытались донести мне важные слова:
— Их было много. И я не помню их лиц. Они для меня одинаково безразличны. Я ничего не испытывал к ним, кроме желания поиметь. Ты стала исключением, я …
— Лицо Дженнис ты тоже уже успел позабыть? — перебила я его.
Мартин усмехнулся на мою дерзость. Он качнул головой, оценивая достойного противника, которого не охмуришь красивыми словами.
— Я все ей прямо сказал. Между нами больше ничего нет. Она это приняла.
— Тебе показалось. Она весь универ на уши поставила, желая узнать, кто отбил у нее парня.
— Парня… — рассмеялся Мартин над последним словом. — У нас не было таких отношений, чтобы она называла меня своим парнем.
— А как она должна была называть тебя? Друг по сексу? Личный интим-тренер… Кем ты был для нее, Мартин? Ведь она готова убить ради тебя.
— Я не знаю, что Дженнис себе придумала. Но я никогда ей ничего не обещал. Она знала, ради чего мы встречаемся. Мне странно, что ты такое говоришь. Надеюсь, она не трогала тебя? Только скажи…
— Нет, — соврала я. — Даже если надумает, то, думаю я смогу за себя постоять.
Мартин тихо засмеялся и нежно обхватил мое лицо руками.
— Ты моя храбрая девочка, — ласково сказал он. — Я не ошибся, когда решил, что за внешностью слабой и неприметной девочки прячется отчаянная бунтарка и дерзкая кошечка…
Мартин преодолел сантиметры, разделяющие нас, и я почувствовала сладкий вкус его губ.
— Как ты меня назвал? — насмешливо спросила я, отрываясь от поцелуя.
— Моя дерзкая кошечка, — довольно усмехнулся он и вновь потянулся ко мне.
Я хихикнула. Облизнув губы, я начала заигрывать с Мартином. Мои пальчики проворно забегали по его бедрам.
— Если я кошка, тогда где же мой хвост?
— Я попробую найти, — подмигнул он мне. — Так-с…
Его руки обхватили мою пятую точку, и я ахнула. Мартин довольно оскалился и сжал увереннее мою филейную часть.
— Действительно нету. Куда же он задевался? Может туда?
Пальцы Мартина коснулись моего оголенного живота, и я перехватила его руку.
— Не бойся, я только проверю… — тихо сказал Мартин и выжидал моего одобрения.
— Думаю, ты там найдешь нечто другое. — сглотнула я.
Моя кожа чувствовала пальцы Мартина и не могла спокойно реагировать на его прикосновения. Тело напряглось, а сердце ускорило ритм.
Я выдохнула и отпустила руку Мартина. И она тихонько поскользила по моему животу вверх, оставляя после себя жгучую дорожку томящей сладости.
— Мартин… — вырвалось из меня, когда он остановился около груди.
Я чувствовала, как мои груди набухли, а соски стали твердыми от возбуждения. Еще секунда, и рука Мартина обхватила мою грудь и начала нежно разминать ее.
Я застонала. Мартин накрыл мои губы поцелуем и продолжал умело воздействовать на мое размякшее тело. Его пальцы проникли под лифчик и добрались до соска, который начал дразнить, то оттягивая, то захватывая его в плен цепких пальцев.
— Останови меня… — огрело мое ухо его горячее дыхание.
— Что… — не могла я вернуться в реальность.
Мартин целовал мою шею, слегка покусывая ее нежные ткани. Мое тело податливо дрожало от его действий.
— Останови меня, пока не поздно. Я хочу тебя здесь и сейчас.
Не знаю, каким чудом, но через волны наслаждения и возбуждения его слова все-таки донеслись до центра моего мозга, и я среагировала.
Я остановила его руку под моей кофтой, а затем обхватила его щеки так, что его губы выпрямились в трубочку. Это подействовало на него отрезвляюще.
— Не здесь и не сейчас, — коротко сказала я, чем ясно дала ему понять, что еще не готова.
— Понял, — сглотнул он. — Тогда нам опасно оставаться здесь. Одним. Наедине. Моему «другу» в штанах это не понравится.
Я стрельнула глазами на вздымающийся холмик на джинсах Мартина. Сдержавшись от лезущих в голову издевок, я прочистила горло и заключила единственно правильное решение:
— Тогда нам нужно возвращаться. И чем скорее, тем лучше.
Мартин довез меня до дома, но не желал выпускать из объятий. Я приглаживала его разлохмаченные волосы и растягивала минуты прощания.
— Может, пригласишь на чай? — Мартин хитро расплылся в улыбке.
— И мы вернемся к тому, от чего сбежали…
— Попытка — не пытка, — Мартин пожал плечами и прижал к себе покрепче. — Хочу, чтоб ты стала моей, полностью.
— Я тоже.
Я чмокнула его в губы. Мои глаза заблестели, и я кокетливо улыбнулась.
— У меня есть для тебя подарочек.
— Вот как, — удивился он и насторожился. — И где же он?
Я потянулась к карману джинсов и спрятала за спиной комок кружевной ткани.
— Протяни руку.
Мартин послушно протянул руку. Я оглянулась по сторонам, а затем положила свой подарочек в открытую ладонь, которую тут же накрыла своей.
— Что это?
Я вздернула бровки. Сдерживать улыбку было крайне тяжело, поэтому я кусала непослушные губы. Мартин ошарашенно посмотрел на содержимое в его руке, а затем пробежался глазами по моим джинсам.
— Это… Ну, мисс Браун… — не мог подобрать слов Мартин и сжал в руке мои трусики.
— Я ваша дерзкая кошечка, мистер Грин.
Я чмокнула его в щечку и помахала на прощание. Мои бедра маняще завиляли к входной двери. Внутри все ликовало. Когда-нибудь я стану твоей, но не сегодня, Мартин.
ГЛАВА 26
Эти выходные, проведенные в родительском доме, тянулись настолько долго для меня, насколько это возможно. Всю субботу я выжидала мучительные часы, которые разделяли меня до отправления в Стэнфорд. Я хотела к Мартину, мы ежечасно переписывались с ним, но мне этого мало. Мне жутко его не хватало. Словно прошла уже целая вечность с нашей последней встречи. Его руки, губы, объятия и горячее дыхание приходили ко мне во сне, отчего желание увидеть его становилось просто невыносимым.
В воскресенье утром я была во всей боевой готовности, чтобы отправляться в путь. Вещи были собраны, оставалось только погрузить мольберт в багажник Эйми. Во мне проснулось желание творить, вдохновение уже не отпускало меня, и я знала, что хочу нарисовать.
— Оливия, почему вы не работаете над проектом вместе с Эйми? Это было бы гораздо удобнее, чем тратить свое время на разъезды.
— Мам, мы с Лорой заранее договаривались. Тем более мы привыкли вместе работать, у нас схожий взгляд на вещи, понимаешь?
Я старалась говорить убедительно, чтобы не возникало никаких сомнений в моей учебной загруженности, под предлогом которой так скоро уезжаю обратно.
— Понимаю. Но в последнее время, мы с папой редко видим тебя. И Алекс про тебя спрашивал. Вы созванивались? Он должен подъехать с минуты на минуту.
Услышав имя своего друга, я слегка напряглась. Алекс все время писал и звонил, но я игнорировала его. После вечеринки у Мэйвов, я поняла, Алекс действительно намерен стать для меня кем-то большим, чем просто другом. Он поцеловал меня, когда мы остались наедине. Сейчас я избегала его, боясь неизбежного… Я точно знала, что либо разрушу наши отношения с ним окончательно, либо произойдет чудо, и он удовлетворится ролью просто друга. Верю ли я в чудо? Да, но только в Новый год, как и в Деда Мороза, которого не существует.