Он встряхнула меня. Во мне зажглась искорка надежды, что все еще можно вернуть. Ведь знала, что Мартин любит меня, а я люблю его… Я должна попытаться.
— Хорошо, — сказала я, подтерла слезы и встала с кровати. — Я поговорю с ним.
— Обязательно. Но только не в таком виде.
Эйми окинула меня взглядом, поджала губы и отрицательно покачала головой.
— Тебе надо привести себя в порядок. Так, я заварю чай. А ты бегом под контрастный душ! Он оживит тебя.
Она сунула мне в руки халат, полотенце и отправила в душевую.
После душа я чувствовала себя гораздо лучше. Мы сидели за столом и пили зеленый чай с мятой.
— Это платье тебе очень к лицу, — обратила внимание Эйми.
— Я купила его, когда мы с Мартином еще не встречались. Но я хотела понравиться ему, — слегка улыбнулась я.
— Это хорошее решение. Вы через много прошли, Оливия. И это невозможно вычеркнуть в один момент. Ты дорога Мартину, пусть он и злится сейчас.
— Я надеюсь на это.
Эйми привезла меня к дому Мартина. Я не стала заранее звонить ему. Вряд ли он ответил бы на звонок. Я чувствовала, что Мартин сейчас дома. Скорее всего, терзается так же, как и я, закрывшись от внешнего мира.
— Уеду только тогда, когда позвонишь и скажешь, что все хорошо, — предупредила Эйми перед тем, как я вышла из машины.
Я поднималась в квартиру Мартина, перебирая в голове слова, которые хотела сказать ему. Мы должны быть вместе. Когда-то мы дали друг другу обещание быть вместе навсегда. Он помнит это. И мы должны сдержать его вопреки всем преградам, которые встали у нас на пути.
Дверь в квартиру была открыта. Я тихонько вошла и первое, что увидела, это валяющуюся картину на полу, которую ему подарила. Сердце трепыхнулось. В нем сейчас играют эмоции. Может, я все-таки рано пришла?
На столе стола открытая бутылка с алкоголем — он заливает горе. Я находила объяснение каждому моменту. Но когда увидела рядом с бутылкой второй стакан, то моя логика стормозила. Для кого второй бокал?
Из спальни я услышала женский голос. Мое сердце трепыхнулось второй раз. Этот голос был мне знаком. Но я до последнего надеялась, что просто ослышалась. Ноги сами повели меня в спальню. То, что я увидела, убило все последнее, на чем держалась моя надежда в светлое будущее.
На коленях у Мартина сидела Дженнис и, вцепившись в его волосы, жадно целовала его. Мартин заметил меня и резко сбросил ее с себя.
Я побежала прочь из квартиры. В ушах стоял гул, в висках сильно стучало. Как он мог?! Все, что он говорил мне, было сплошной ложью! Разочаровавшись во мне, он тут же променял меня на беспроблемную девочку. А может, все-таки он трус, который лишь прикрывался своими израненными лже-чувствами?! Перевернул все с ног на голову, чтобы я чувствовала себя виновной, терзалась угрызениями совести!
Я запрыгнула в машину. Мартин выбежал за мной без верхней одежды.
— Поезжай, Эйми! Давай же быстрее! Умоляю! — закричала я.
Машина рванула с места. Я смотрела в боковое стекло на Мартина, и скупая слеза скатилась по щеке.
В следующую секунду я почувствовала, как кончики пальцев начинает пощипывать, а глаза хаотично забегали по машине. Только не это! Приближается приступ. Меня затрясло, и я потеряла себя.
Эйми привезла меня к родителям. Мама сразу поняла, что что-то случилось. Я оставила все без разъяснений и закрылась у себя в комнате. Мне не хотелось жить. Как человек может жить без сердца? Час назад мне безжалостно вырвали его из груди и жестоко раскромсали.
Когда в дверь постучала мама, я зарылась лицом в подушку.
— Доченька моя, все пройдет…
— Мама, уйди. Я хочу побыть одна.
Мама встала с кровати и остановилась около двери.
— Я знала, что это когда-нибудь произойдет. Но ты ведь не хотела меня слушать, как и сейчас не хочешь…
Я сорвалась с кровати. Мои красные, зареванные глаза устремились на маму.
— Что ты знала, мама?! Что Мартин бросит меня, и я прибегу плакаться к тебе? С чего у тебя была такая уверенность?!
— Да, мне было предельно понятно все с первой секунды. Чем живешь ты и чем он. И, как видишь, так оно и произошло!
— И чем же я живу?! Страхами, которые ты поселила во мне с самого детства? Ты делала все, чтобы я считала себя особенной. Но я не особенная, мама, я такая же, как все! Та, которая хочет любить, и та, которой изменяют! Ты можешь порадоваться, я действительно не нужна Мартину! Я никому не нужна, никому!
Я кричала и не слышала себя. Затем схватила со стола семейную фотографию и разбила ее о пол.
Я выбежала из комнаты. Эйми стояла возле окна и нервно поглядывала вдаль.
— Эйми, увези меня обратно! Зачем ты меня сюда привезла? Я не собираюсь унижаться и тешить самолюбие своих родителей. Эйми!
— Тебе следует остаться здесь, Лив. Не делай глупостей. Тем более выходить на улицу сейчас — не лучший вариант для тебя.
— О чем ты говоришь? — я взглянула в окно.
— Мартин приехал. Иди наверх. Он сейчас зайдет, но мы его не подпустим к тебе!
Мартин увидел меня в окне и побежал в дом.
— Ну, давай же! — поторопила Эйми.
Пока поднималась по лестнице, я услышала голос Мартина и притормозила. Он прорывался ко мне и звал меня.
— Пустите! Мне надо поговорить с ней! Оливия!
Перед моим лицом всплыла картинка с Дженнис, и я решительно побежала наверх. Я закрыла дверь, но не успела своими дрожащими пальцами провернуть ключ. Дверь резко распахнулась, и в комнату вошел Мартин, а следом за ним Эйми с мамой.
— Не приближайся ко мне! — с угрожающей интонацией крикнула я и вытянула руку вперед.
— Дай мне все объяснить…
Мартин пренебрег моим предупреждением и тихо продвигался вперед.
— Не подходи! Убирайся отсюда! Я не хочу ни видеть, ни слышать тебя! Исчезни из моей жизни!
— Оливия, — Мартин обхватил мои плечи и пытался заглянуть в глаза.
Я тут же оттолкнула его от себя и заколотила по груди.
— Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! — срывался мой голос, и я уже не видела Мартина из-за образовавшейся слезной пелены на глазах.
В голову ударил ток, я упала и затряслась в конвульсиях.
— Скорую срочно!
Эпилог
— Поймите, миссис Браун, для вашей дочери это самый оптимальный вариант. Она в удручающем состоянии. Вы же сами видите, — вздохнул доктор и с сожалением посмотрел на меня.
— На какой срок ее положат в клинику? — встревоженно спросила мама.
— Все индивидуально. Будем надеяться, что Оливия быстро оправится. Если будет стараться и оказывать нам содействие.
Мама тяжело вздохнула. Ее опухшие глаза часто заморгали, и она затрясла головой.
— Конечно, конечно. Оливия? — она обратилась ко мне, но я никак не отреагировала.
— У нее крайне неустойчивое психическое состояние сейчас, — объяснил доктор. — То, что она пыталась сбежать из больницы — яркий показатель.
— Она ничего не хочет, доктор. Меня больше всего это пугает.
— Ей нужно время. Правильный подход и лечение. Мы поставим вашу дочь на ноги, я вам обещаю.
Мама разговаривала с доктором, но я не слышала их. Просто не хотела. Я нашла у себя в организме кнопку «выключить», нажала и отключилась. Я закрылась в себе, так как морально истощена. Внутри уже не жжет, как раньше, все выгорело. Я смотрела вперед и ничего там не видела.
Я отчетливо помнила свое прошлое, которое разбило меня. Мартин Грин. Ты подарил мне крылья, и я стала твоей бабочкой. Я взлетела настолько высоко, что перестала думать о падении и просто не была к нему готова. Однажды ты оборвал с плотью мои крылья. Я полетела с высоты своего призрачного счастья и разбилась.
Сейчас я уже не чувствовала боли. Лишь иногда по ночам я чувствовала сильное жжение на лопатке. Это ты вспоминаешь обо мне. Я пыталась перекрыть воспоминания о прошлом, заменив их новыми и яркими. Глупый самообман. Все настоящее и будущее так или иначе становятся прошлым. И ты не знаешь, какой оттенок они приобретут, когда придет их время.