— О-о! Вы ей явно понравились! — Бахвалов тоже был тут как тут.
— Я, по-моему, вам не звонила. — Кажется, мне удалось ответить ему очень холодно.
— Да мы во дворе с Люсиндой Инфантой Традисканцией гуляли, и сами видели, как этот… ушел.
Я невольно улыбнулась:
— Пышненькое вы, однако, имя для собаки выбрали. То есть собачка-то замечательная, но, по-моему, вам она не подходит. Дамский вариант.
Традисканция, или как ее там, одобрительно тявкнула.
— А она и не моя, — разъяснил ситуацию Бахвалов. — Мне ее выдали в комплекте с костылями. Хозяева на два дня уехали, вот я ее и буду опекать. Милейшее животное. И, кстати, по-домашнему ее зовут просто Люська.
Собачка, услышав свое имя, радостно залаяла и попыталась стянуть со стола свеженький круассан. Еле отняли.
— У нее диета, ей нельзя, — запихивая в рот отбитый у Люськи круассан, сказал Бахвалов. — Через две недели выставка. Если я не сберегу ее талию, хозяева меня убьют этими самыми костылями. И какой я умный, что мы вместе с ней сразу к вам пришли. Видите, вы уже улыбаетесь.
Собака породы йоркширский терьер была действительно прелестной, да я и вообще собак люблю. Если бы не моя сумасшедшая жизнь, давно сама бы завела. В общем, плакать мне больше не хотелось.
— Знаете, — потер руки Бахвалов. — Предлагаю наконец позавтракать. Я ведь голодный, как черт. Все утро, между прочим, из-за вас пробегал. Сначала за костылями, потом в магазин…
— Понятно, почему вы вернулись. Вся ваша еда у меня осталась. Я-то уж было подумала, вы от всего сердца, а вы просто… от всего желудка.
— Сердце и желудок у настоящего мужчины неразделимы! — Бодро воскликнул он и принялся вытаскивать продукты из пакета, который принес в свой первый сегодняшний визит. — А что это у вас на столе такой беспорядок? Грязная посуда… Сейчас уберем, помоем… А это? — схватился он за букет. — Выкинуть?
Он выжидающе взирал на меня.
— И не вздумайте! — крикнула я. — Обрежьте и поставьте вон в ту вазу на холодильнике.
— Дело хозяйское, — пожал плечами он. — Но я бы выкинул.
— Вас моя личная жизнь не касается.
— Может, вы и правы, — нехотя согласился он. — Но они все равно долго не простоят.
— Это еще почему?
— Интуиция мне подсказывает. Сами увидите. И цвет какой-то у них паршивый, — тихо добавил он, уже подрезая стебли.
— Мне, например, очень нравится.
— Это вы из чистого упрямства говорите.
— Какая разница. Не ваше дело.
— Естественно, не мое. Мне на него вообще наплевать. Но я лично такие цветы никогда не дарю.
— Сомневаюсь, что вы их вообще кому-нибудь дарите, разве я не права?
— Так я вам сразу свои секреты и выложил. Вы и так обо мне чересчур много знаете.
Я сидела и с удовольствием тискала Люську. Та млела. И мне, как ни покажется удивительным, стало с ней хорошо и спокойно.
Бахвалов тем временем на редкость ловко перемещался по моей кухне, безошибочно открывал нужные шкафчики и извлекал из них именно то, что требовалось. Без малейших подсказок с моей стороны.
Не знай я совершенно точно, что мы познакомились только вчера, заподозрила бы, что он тут сто двадцать пять раз бывал, и не просто, а жил, завтракая, обедая и ужиная.
Вскоре, благодаря его усилиям, на наших тарелках лежал пышнейший омлете ветчиной. То, что пытался сварганить Максим, Бахвалов брезгливо вылил и сотворил воздушное чудо из свежих, закупленных им самолично яиц. Кроме этого на столе стояли блюдо с горкой румяных блинчиков с творогом, свежее сливочное масло, клубничный джем, сыр и круассаны.
При этом все поверхности в моей кухне остались девственно чистыми, ибо, завершив готовку, Бахвалов тщательно прошелся по ним тряпкой.
— Экий вы аккуратист, господин Бахвалов. Чистоту, значит, любите? — съехидничала я.
— Нет. Собственные время и силы экономлю. Гораздо проще вытереть сразу, чем потом недельный культурный слой отскребать.
Меня подмывало еще поехидничать, но со стола так аппетитно пахло, что продолжение нашей дуэли я решила отложить на потом. Это никуда от нас не денется, а вот омлет остынет, если его сейчас же не съесть.
Я уминала еду за обе щеки, тайком делясь самым вкусным с благодарной Люськой, которая устроилась рядом со мной на диванчике. Одновременно я разглядывала Бахвалова, который сосредоточенно жевал напротив меня.
На сей раз он, удивительное дело, молчал. То ли считал, что разговаривать с набитым ртом неприлично, то ли был целиком и полностью занят поглощением пищи.
Пожалуй, познакомься мы с ним при других обстоятельствах, он мог мне даже понравиться. Лицо грубоватое, но вполне презентабельное. С широкими густыми темными бровями, крепко вылепленным носом и упрямым квадратным подбородком. Вид вполне мужественный. Даже не предположишь, что Бахвалов такой вредный. И глазки ничего. Серенькие. Вокруг реснички вполне явственно наблюдаются. Рот вполне подходящий для поцелуев…
Тьфу, о чем я думаю! Все равно с Максимом его не сравнишь. Вот кто и впрямь хорош собой. Просто с ума схожу по его волосам. Они у него редкого цвета, который моя парикмахерша называет «грязный блондин». Эта калька с английского звучит по-русски ужасно. Но на самом деле, как красиво!
Волосы у Максима прямые, длинные, и зачесывает он их назад. Очень сексуально! У меня руки вечно тянутся к его голове. А он ненавидит, когда я его растрепываю. Позволяет только, когда мы в постели. Тогда это его, наоборот, возбуждает.
Хватит! Не буду больше про Максима. А то Бахвалов уже на меня как-то странно косится. Никак, мысли мои прочел? Вот этого мне не хотелось бы!
Кстати, у самого Бахвалова на голове неопределенного цвета пегая копна. Хотя к его типу лица даже идет. Намой вкус, он, правда, немножко массивный. Максим повыше и постройнее. Но Бахвалов, в общем, тоже не толстый. А если еще немного похудеет, то вполне…
О чем я опять! Какое мне дело до фигуры Бахвалова! Его, однако, именно моя фигура и заинтересовала.
— Ну и аппетит у вас! — вдруг возмущенно воскликнул он. — Целых четыре блинчика съели! И куда в вас столько влезает? Вроде маленькая такая. Сколько вы весите?
— Женщинам вопросы о весе и возрасте не задают, — хмуро бросила я.
— Возраст ваш меня вообще не волнует.
Ну конечно. Наелся и снова начал хамить.
— А сколько вообще блинчиков было? — поинтересовалась я.
— Восемь.
— Тогда не понимаю, чем вы недовольны? Поровну съели.
— Поровну не выходит. Я в два раза больше вас. Значит, и блинчиков мне полагалось не четыре, а шесть.
— Дудки! Даже по вашим дискриминационным подсчетам мне полагалось бы три. Суммируем: всего девять, а вы купили только восемь. Наверное, у вас в школе по математике одни двойки были.
— Какая же вы догадливая! — Он скорчил шутовскую рожу.
Люська, подняв голову над столом, вдруг на него зарычала.
— Видите, она на моей стороне, — сказал он.
— Ничего подобного, — заспорила я. — Она проявляет женскую солидарность и рычит на вас.
— Думайте что угодно. Я только хочу сказать: у меня были такие плохие оценки по математике, что я потом мехмат закончил.
— Мало ли кто что закончил, — не собиралась сдаваться я. — Считать вы все равно не умеете. А блинчики мы уже съели, и спорить о них дальше бестолку. Если вы еще голодны, тут круассаны еще остались.
— Да нет. Скорее сыт. Если честно, я так плотно завтракать не привык. Просто сегодня завтрак, благодаря вам, поздний получился.
— Я тоже обычно только кофе по утрам пью. Ну иногда еще сок.