В трубке заиграла музыкальная заставка, что-то щёлкнуло и я услышал Женю.
— Добрый день, вы в эфире! Представьтесь, пожалуйста.
— Добрый день. Меня зовут Александр.
Тишина окутала нас, она меня узнала. Я словно увидел своими глазами как её брови взлетели от удивления. Детка, для меня самого этот разговор одна большая неожиданность. И не смотря на её последующие колкие фразы, я наслаждался этим разговором. Вслушивался в каждое её слово, каждый акцент и ноту. Мне нравилось парировать её фразы, а когда она сбросила вызов, я остался сидеть, глупо улыбаясь. Она не забыла меня, уверен.
Я попросил водителя заехать в цветочный магазин, чтобы заказать доставку. Что же ей послать? Консультант расхваливала красные розы, они как нельзя лучше расскажут девушке о моей страсти. Но это было совершенно не то, я хотел напомнить ей о лучших моментах, что у нас были. И именно поэтому выбрал пионы.
Я хотел вернуться в то время, когда я ещё был жив. До того, как я погиб, под осколками этой любви. А ведь я так и не сказал ей как сильно её любил. Сейчас от того меня осталась лишь тень, которая бродит по земле сама не зная зачем.
Я вернулся в машину, сосредоточенно размышляя что же делать дальше. Телефон завибрировал в кармане. На экране, улыбаясь во все тридцать два зуба, красовалась Вероника. Мне не хотелось с ней разговаривать, вообще-то мне никогда не хотелось, но сегодня помимо этого я не стал брать трубку.
Мой мечтательный настрой грубо осадил Станислав Григорьевич. Он повернулся, крякнул и глядя мне в глаза попросил.
— Оставь девчонку в покое. Пусть живёт своей жизнью.
— Почему?
Мой холодный тон вернулся, мне не понравился этот совет.
— Ваш отец никогда этого не одобрит. — я поймал его взгляд в зеркале — Я помню, как отвозил её в квартирку в спальном районе. В тот же день, что вы улетели. Страшное зрелище. Вроде и Женечка, а глаза пустые, словно мёртвые.
Может она раскаялась в своём поступке? Пожалела? Почему тогда не позвонила? Испугалась? Всё в прошлом. Но, почему тогда всё ещё болит? Мешает спать, есть, думать. Это не жизнь, существование.
Водителю я так и не ответил. Что я мог сказать, если сам не знаю ничего. Нам нужно встретится с Женей. Нужно. Иначе я не успокоюсь. И не важно хочет она того или нет. Я имею право на разговор.
— Не помнишь адрес? — спросил я.
— Нет.
— А если бы помнил, сказал?
Станислав Григорьевич переключил передачу, посмотрел в зеркала и наконец ответил.
— Нет.
Глава 16. Женя. Больше музыки!
К вечеру моя хандра немного рассеялась. Душа болела, но я задвинула эту боль за коробку с возможностями. А от головной боли выпила таблетку. Жаль нельзя избавиться от привязанности так же просто, как вылечить простуду. Недельку попил чай с малиновым вареньем, похрустел пастилками от боли в горле, выпил жаропонижающее и вот ты уже здоров.
А с чувствами не так. Они занимают мысли, натягивают нервы, пока те не превратятся в ниточки и не порвутся от резкого рывка. Любой толчок и ты опять летишь в пропасть безнадёжности. И спрашиваешь себя, за что мне это? Почему я?
Вечер накрыл город тонкой вуалью, её связала опытная прядильщица из ночных огней, темных закоулков и отблесков тротуаров. Многоэтажки ещё светились множеством окон, рождественские фонари как разноцветные жуки, ползали по окошкам. Идеальная предновогодняя атмосфера.
Я прыгнула в такси и помчала на вечеринку. Моя аппаратура, ноутбук с записями и наушники лежали рядом на сидении. Пальцы подрагивали перед выступлением, но, когда я поднимусь на сцену, страх уйдёт, вымоется из крови адреналином. И тогда на следующие сорок минут останется только чистый кайф.
Мысли. Тревоги. Сомнения. Всё это сейчас наполняло меня до краёв. Выплёскивалось через край нервными движениями, бесконечными проверками телефона и прикосновениями к волосам.
В клуб я прибыла заранее, до моего выступления оставался целый час. Точнее всего час, чтобы подключиться, проверить оборудование и настроиться на нужный лад. Сегодня выступали несколько ди-джеев, и я буду первая. Люди понемногу собирались, пили в баре, громко обсуждали последние новости, самые отчаянные уже танцевали.
Сразу же на меня набросилась Лида. Заставила меня покрутиться в моём маленьком, черном платье с пайетками. Одобрила, серьёзно кивнув. И заставила сфоткаться для инстаграмма. Я не была активным пользователем, но фото мне понравилось, и я выложила его у себя на странице.
Звукорежиссёр махнул мне рукой, приглашая. Поправив лямку сумки на плече, я пошла на сцену. На ногах у меня красовались супер удобные кеды, и от этого я казалась маленькой девочкой. Непослушные красные волосы уложены в кудри, часть из них завязаны на макушки на подобии «мальвины». Выпрямлять их сегодня было бесполезно, всё равно из-за жары и влаги они завились бы обратно, уже проходили. Мои глаза подведены широкими стрелками, ресницы хорошо прокрашены тушью и от этого лицо кажется кукольным.
Народу собралось уже прилично, от этого музыка становится глуше. Выкрики с разных сторон путают. В зал я стараюсь не смотреть. Во время выступления меня интересует только толпа. Она двигается в такт ударам бита, я веду её за собой. Замедляю, когда сердце готово выпрыгнуть из груди. И ускоряю танец, чтобы никто не заскучал. Это волшебство вне Хогвартса.
Неон искрит, лампочки мигают и отражаются в блёстках на теле гоу-гоу танцовщицы. Светящиеся браслеты на моих запястьях светятся ярким кислотным светом. Удовольствие. Я чувствую зал, он уже на пределе. Нужно выводить игру на новый уровень, иначе люди или упадут без сил, или разочаруются.
Переключаю сет-лист, и танцпол взрывается криками. Угадала. Я наконец смотрю в зал, на лицах людей восторг и исступление. Словно моя музыка воздух для них. В моей груди вспыхивает искра, и разрастается пожаром.
Рядом с баром стоят двое мужчин, я не вижу их лиц, но понимаю, что они смотрят прямо на меня. Один из них уходит, а второй, не отрывая взгляда от меня отпивает прозрачную жидкость из стакана. Он не танцует. Просто смотрит, я сосредотачиваюсь на работе. Моё выступление подходит к концу. Мне не хочется уходить. Пусть этот момент длиться вечно, но это невозможно. Моё лицо уже покрыто испариной.
Другой ди-джей, уже за моей спиной. Возится с аппаратурой. Я спиной чувствую его движения, он слегка похлопывает меня по плечу, я немного приподнимаю наушник.
— Ты крутая! — кричит мне.
— Спасибо!
— Подвинь свой ноут. Я тебя поменяю!
Я киваю. Двигаю свою машину. Мой коллега — молодой парень, одетый в блестящий комбинезон. Даже его наушники покрыты мелкими камушками. Лучи стробоскопа отскакивают от него и кажется, что он сам источник этих лучей.
— Классный костюм! — кричу я, наклоняясь к нему.
Он показывает пальцами букву «V» и улыбается. Жесты — отличная идея, вместо того, чтобы надрывать голосовые связки. Я прощаюсь с людьми, показывая руками «бьющееся сердечко». Толпа взрывается улюлюканьем, кто-то свистит. С моих губ не сходит счастливая улыбка.
Тревожит только мужчина у бара. Я не вижу его лица, оно скрыто тенью, но уверена он всё ещё смотрит. Может он маньяк? Приблизившись к бару понимаю, лучше бы это был маньяк.
Саша стоит с бокалом в руках и лениво покачивает его. Кубики льда стучат о край, но я этого не слышу. Нас окружает хаос. Крики людей, громкий смех, клубная музыка. Всё это разрывает пространство, забивает уши. Мне хочется убежать. Я делаю пару шагов назад, но натыкаюсь на стоящего позади парня и чуть не падаю. Слабо извиняюсь, и резко развернувшись, бегу назад. Туда, где стоят мои вещи под присмотром охраны.
Пробегаю мимо танцующей Лиды, но понимаю это слишком поздно. Она окликает меня, но я не реагирую. Я забегаю в небольшую гримёрную. Здесь девочки танцовщицы поправляют макияж перед выступлением. Сейчас тут никого нет. Огромное, ярко освещённое зеркало отражает моё испуганное лицо. Я тяжело дышу.
Только немного успокоившись выхожу обратно и тут же попадаю в плен чужих рук. От крика удерживаюсь чудом. Саша держит меня за плечи и смотри прямо в глаза. Вырываюсь и отхожу от него на безопасное расстояние, хотя не уверенна, что такое вообще имеется. Может стоит переехать на Марс? Говорят, его собираются колонизировать.