За этим нехитрым занятием пролетел вечер. Последний адрес и можно ехать домой. Впереди ещё поздний ужин, домашнее задание, и статья, которую я подрядилась сделать для школьного сайта. Я уже год пишу статьи и очерки на музыкальные темы, но под псевдонимом. Не хочу, чтобы все обсуждали меня, пусть лучше читают мои работы и говорят про них.
Последний автобус сильно опоздал, я проторчала на остановке целую вечность! И так замёрзла, что едва разогнула пальцы, чтобы достать проездной. Всю поездку я грелась у радиатора. На информационном табло высветилось название моей остановки, и я нехотя встала. Дверь открылась, выпуская меня в холодную ночь. Вместо меня в автобус залетел сквозняк. Водитель поёжился и поспешил закрыть двери.
Фонари вырастали из земли каждые десять шагов, не плохо освещая дорогу. Я бодро шагала по тротуару, одними губами подпевая популярной певице. К вечеру ротация песен отлично попадала в моё настроение. Я даже не слышала своих шагов. И не заметила, что следующие два фонаря погасли. Наушники резко замолчали, выбив меня в реальность. Споткнувшись, я еле удержалась на ногах и отпрянула назад, услышав надрывный лай. Собака стояла прямо передо мною. Большая, черная, явно породистая. Её белые зубы аж светились в темноте. Душа провалилась в пятки, и они заболели от такой натуги.
Что же делать? Я огляделась, но озарения не пришло. Говорил мне Илья баллончик с собой носить, а я всё отшучивалась. Вот теперь пожинаю плоды своей тупости. Собака не затыкалась, а когда я попыталась попятиться низко утробно забулькала-зарычала. Попытаться убежать? Вряд ли у меня это получится. Но и стоять тут до посинения нельзя. Внутренний жар, приправленный адреналином и замёрзшие руки, смешивались в адский коктейль. Что же делать? Страх душил меня, но сделал сознание кристально чистым.
Я уже была готова побежать, выбора-то особо нет. Но заметила прямо рядом с ногой палку. Это мой шанс! Резко наклонившись, схватила палку и замахала перед собой. План был хорош в моей голове, но на деле оказался провальным. Пёс ухватился зубами за палку и принялся тянуть на себя. От отчаянья я закричала, попыталась перетянуть оружие обратно.
И тут в морду собаки ударил яркий жёлтый свет. Машина, взвизгнув тормозами, остановилась прямо рядом с нами. Из неё выпрыгнул парень, из-за яркого света я не рассмотрела его. Он с разбега пнул пса ногой, тот заскулил, отфыркался, но не остановился. Снова кинулся и снова огрёб. Я успела восхитилась смелостью незнакомца.
— Слышь ты, мудак! Не трогай пса! — закричал из темноты незнакомый голос — Ты хоть знаешь сколько он стоит?! Чарли ко мне!
Через пару секунд объявился хозяин пса, попеременно ругаясь на моего защитника и подзывая собаку. От шока я не смогла вымолвить ни слова. Только таращилась на всё происходящее. То есть хозяин пса спокойно стоял в стороне и смотрел как его собака доводит меня до седых волос?
— Мне плевать сколько стоит пёс, но если бы он покусал мою сестру, то парой пинков не отделался. А вы, молодые люди, лучше следите за животным. Так и судебный иск можно заработать.
Этот холодный тон был мне очень хорошо знаком. Со мною Саша так разговаривал только однажды. Когда я попыталась сбежать из дома.
Замки на входной двери не поддавались, и я пошла в гостиную, чтобы выйти через дверь на террасу. Там у меня получилось справиться с щеколдой, но в спину ударил пробирающий до костей голос.
— Уже слишком поздно для прогулки.
Обида, клокотавшая во мне, сметала все границы, я развернулась и выпалила.
— Не мешай! Не могу больше находиться в этом склепе! Не могу!
— На улице будет лучше?
— Где угодно будет лучше! Мне здесь не рады!
Тринадцатилетний Саша серьёзно кивнул и встал, подошёл ко мне и закрыл портальное окно одним движением.
— Тебе и там не будут рады. И вообще нигде. Вот только оставаясь здесь, у тебя есть шанс в будущем жить так, как ты захочешь. А став беспризорницей у тебя ничего не будет. Иди спать, Женя. Завтра рано вставать.
Тогда я поняла, что он не даст мне уйти и решила попытать счастье в другой день, но каждый раз подходя к двери снова слышала эти слова.
— Да ты… да ты охренел, парень! — растерялся хозяин животного.
Саша не ответил, просто подхватил меня под руку. Внимательно осмотрел, проверив, нет ли ран и запихнул в машину. Обошёл автомобиль, сел за руль. Мы плавно тронулись, оставляя позади задиристых соседей. Мои зубы стучали и мне хотелось выть от пережитого. Испуг медленно отпускал. Мажор мельком посмотрел на меня и покачал головой. Он уверенно вёл машину, петляя по проулкам. Я тряслась всё сильнее, паника запоздала, но догнала и от души шарахнула по затылку сейчас.
— Всё закончилось. Ты в безопасности.
Эти слова послужили спусковым курком, прерывисто вздохнув, я проглотила первые рыдания, но потом всё же не сдержалась и тихо заскулила в ладони. Машина дёрнулась, Саша вернул управление, и тихо спросил.
— Что мне сделать, чтобы тебе стало легче?
— Ни…че…го! — провыла я — Просто поговори со мной, пожалуйста.
— Почему ты так поздно возвращаешься домой?
— Я после школы еду в город, по вечерам подрабатываю. Чтобы были карманные деньги.
— Знаю. — кивнул «брат» — В пятницу ты обычно возвращаешься на полтора часа раньше. Сейчас ты уже должна быть дома.
Моё удивление вылетело изо рта непонятным звуком «оу…» и вылетело в приоткрытое окно.
— Откуда?
Он пожал плечами. Мы подъехали к окну заказа Макдональдса. Сегодня день непонятных неожиданностей?
— Тебе латте или капучино?
— Латте, пожалуйста.
Дома я пила кофе с молоком, но никогда не думала, что Саша может заметить такие мелочи. На окне оплаты он вытащил из кармана ветровки золотую карту и протянул к терминалу.
Получив на другом окне два кофе, мы поехали дальше. Мажор пил чёрный кофе без сахара (как такую горечь вообще можно пить?), а я прихлёбывала свой кофе.
— Ты поздно возвращалась, и я выяснил где ты пропадаешь. — естественно, как само собой разумеющееся пояснил «брат» — Только не понимаю, зачем?
— Ну, конечно, ты не понимаешь. У тебя золотая карта и наверняка никто не ограничивает в тратах. А мне нужно согласовывать покупку, даже чтобы выпить кофе. Спасибо, кстати.
Он поднял брови.
— Я могу поговорить с отцом, чтобы твои карманные деньги были более доступны. Поначалу это было необходимо. На случай асоциального поведения с твоей стороны.
— Чего?
— В интернате ты могла пристраститься к сигаретам или алкоголю.
Эта прямолинейность и лишённый чувств голос бесили больше, чем если бы он на меня орал.
— В двенадцать? Да за кого вы меня принимаете?!
— Родители принимали тебя за ребёнка, лишённого воспитания и присмотра. Прости, но это частая история. Сейчас всё изменилось, думаю, отец пойдёт на встречу.
— Нет, не хочу ничего у него выпрашивать. — тут же выпалила я.
— Я могу сам открыть тебе карту и переводить туда деньги.
— Вот это точно нет! Мне не нужны подачки!
— Ладно. Может, тогда ты будешь скидывать мне сообщение минут за тридцать до того, как доберёшься до остановки, и я буду подвозить тебя до дома?
— Зачем тебе это?
— Я всё равно буду кататься вечером, нужно отработать навыки вождения. Права у меня совсем недавно, как ты знаешь.
Всё это было очень странно. Но если он сам предложил… В принципе можно согласиться. Да кого я обманываю? В машине вкусно пахло кожей и морем, из колонок лилась ритмичная музыка. Уютное тепло обволакивало меня, а близость Саши будоражило сознание. Счастье водоворотом крутилось где-то глубоко внутри. Мне хотелось быть рядом с ним, хотя бы недолго, хотя бы так. Это было ужасно глупо, но сделать с собой я ничего не могла.