– Ты чего?
Василина лишь покачала головой, не желая делиться фантазиями. Но Кирилл был настойчивым – и вскоре парочка хохотала уже вдвоем.
– Сестренка бы нас с тобой убила за эти фантазии, – наконец проговорил Кир, успокаиваясь.
– Почему нас? – возразила Лина. – Меня. Это же мои фантазии. А вот за тот спектакль, что мы разыгрывали сегодня, она бы безжалостно казнила обоих. Но начала бы с тебя, и это радует!
– Не терпится посмотреть на мой несчастный трупик? – усмехнулся Лаврецкий, искренне забавляясь этим разговором.
– Ну… давай это опустим, – ушла от ответа Лина. – Но пока она будет убивать тебя, вполне сможет удовлетворить свою жажду крови, и мне повезет больше. В конце концов, я ее лучшая подруга.
– А я брат! – возмутился Кирилл.
– Вот именно! Тот самый брат, который использовал ее как оружие массового поражения в войнушках, дергал за косички, отбирал игрушки и убегал от нее со своими приятелями! Согласись, это стоит мщения, – аргументировала Лина.
– Ты говоришь со знанием дела, – хмыкнул собеседник. – Что, знакомо? Ты не выдумывала, а воспоминаниями из детства делилась? Да, тяжелое у тебя было детство, золотце.
– Увы, я кусаться не умела, – огорченно вздохнула Лина. – Зато царапалась просто виртуозно!
Так, болтая обо всем сразу и одновременно ни о чем, они добрались до кафе. Кир был прав – девушке оно действительно понравилось. Там было очень уютно и одновременно экзотично – стены расписаны так, что создавалось ощущение, будто гости находятся где-то в лесу. Посреди зала на узких маленьких столиках стояли клетки с птичками, которые вдохновенно что-то верещали. Иногда их выпускали на свободу, и они летали где-то под потолком.
Да и меню здесь примечательное – Лина, покопавшись в книжечке, выбрала себе какой-то экзотический салат и гречневую лапшу – собу – с мясом и овощами. Кирилл же заказал мясо, чем сразу заслужил эпитет «хищник». Он даже не думал отрицать и для порядка пару раз даже порычал.
В общем, обстановка была на удивление ненапряжная – ребята словно забыли о своей вечной вражде и просто разговаривали, то и дело смеясь. Они обсудили музыку, книги и с удивлением обнаружили, что их вкусы и взгляды во многом схожи, даже немного поспорили по поводу недавно нашумевшего фильма, но переубедить друг друга так и не смогли.
Новая стычка возникла, когда официант принес счет и Василина полезла за своей банковской картой. Кирилл возмутился, но девушка упорно стала доказывать, что она способна сама за себя расплатиться. Спорили они долго и со вкусом, но в итоге мужской шовинизм победил феминизм, и Кир первым протянул карту официанту, а затем утянул девушку на улицу.
Как-то все так же незаметно для себя они оказались на набережной, продолжая обсуждать (о чудо!) детские детективы. Да, более интересную тему два взролых человека, видимо, для себя не нашли. Их спор о том, про кого было интереснее читать, мог бы растянуться надолго, но его прервал телефонный звонок. Лину потерял Глеб.
– Систер, ты куда девалась? – возмутился он. – Я тебе штук десять сообщений написал, а ты все молчишь. Ты где шляешься-то?
– Да так, гуляю, – туманно ответила Лина.
– Завязывай, Васька, – непреклонно заявил братец. – Я жду тебя у нас на репетиции. Мы немного поиграем, а потом посидим где-нибудь. И отказов не принимаю. У тебя, в конце концов, отпуск. Чтобы через час была у нас. – И он отключился.
Лина взглянула на экран мобильного и чуть не взвыла – шел уже девятый час. Незаметно для себя она провела с Кириллом около пяти часов, почти не ссорясь. Более того, искренне веселилась в его обществе. И в этом не было ничего хорошего. Кузен прав, надо завязывать.
– Дела? – понимающе усмехнулся Кир.
– Да, мне нужно домой, – довольно сухо ответила она, возвращаясь в ту реальность, где она с ним враждовала. Домой действительно необходимо заехать – переодеться, чтобы ее внешний вид не вызвал вопросов у брата.
– Я тебя отвезу.
– Я могу сама добраться, – возразила девушка.
– Я сказал, отвезу, – непреклонно заявил Лаврецкий и действительно отвез, не обращая ни малейшего внимания на протесты Лины. По дороге Кирилл пытался продолжить разговор, но та непринужденная атмосфера, царившая еще пару минут назад, улетучилась. Девушка, вновь вспомнившая о своем решении держаться от него подальше, отделывалась какими-то незначительными фразами. О своем обещании быть лапочкой она помнила, поэтому и не огрызалась, но доводить покорностью тоже не было сил. Все ее состояние можно было вместить в одно-единственно слово – слишком. Слишком комфортно, слишком близко, слишком много Кира… А потом будет тоже слишком, только уже больно. Нельзя.