Как же мне это надоело!
Она не кричит, не спорит, и на шею не вешается, как вроде бы положено влюбленной женщине, она будто изначально готова сдаться, даже не попытавшись бороться. Вот Мила несколько недель за мной бегала, в своем стиле, конечно, но на глаза попадалась постоянно, демонстрируя себя в выгодном свете и заставляя ревновать. Пенелопа же так не делает, и это отчего-то меня задевает. Не понимаю, где ее женские уловки? То она до одури женственна и соблазняет меня в душе, а то холодная, как льдинка и отворачивается спиной. Конечно, понимаю, что ситуация не располагающая к чему-то подобному, но это она, чёрт побери, проявила инициативу сегодня утром! Я даже подумал, что она, наконец, перестала злиться из-за Милы, но ошибся. Ее поцелуи, нежность… Она же со мной прощалась... Словно я позволю ей уйти!
Не понимаю ее, то Пенелопа на зомби похожа, не может о себе позаботиться, а то горячая настолько, что я плавлюсь в этом вулкане страсти, совершенно забывая обо всем на свете. Пожалуй, только секс в наших отношениях идеален, хотя нет, и у него есть один, но существенный недостаток – слишком редко случается.
Оглядываюсь на жену, раздраженно застегиваю несколько пуговиц на рубашке. Раззадорила и в кусты, то есть спать. Женщины, какие же они мозговыносящие создания!
Закатываю глаза, думая, что лучше бы соврал, сказал то, что хочет услышать влюбленная женщина. Но я не стану так поступать, это низко. Я уже был на ее месте, мне хватило тех ощущений, что выпали на мою долю, лучше уж горькую правду, чем сладкую ложь. Жаль, что она этого не понимает, женщины слишком часто любят ушами… Хотя я до сих пор не понимаю: во что в таком случае влюбилась она? Чем я её привлёк? Деньгами? Властью? Я бы, возможно, так и остановился на одном из этих вариантов, если бы не её камушки в сумке, и то, что она до сих пор со мной, хотя я уже никто, беглый преступник. Скорее уж она влюбилась от безвыходности, что тоже звучит как-то странно. Но почему же эта женщина влюбилась в меня? Хоть убей, не понимаю, разве что все дело в ведьмовской магии. Странно, почему моё новое умение на нее не подействовало? Не из-за нее ли оно появилось? Из головы все не идут слова старика, что он имел в виду? Он сказал, что Пенелопа отдала мне свою силу, и что сила в сердце. Какая ещё сила, в ней нет магии и чего-то особенного, кроме таланта травить людей и находить проблемы на свою аппетитную задницу.
Вот же глаза мозолит! Поправляю одеяло, так чтобы невозможно стало не то что соблазниться, силуэт разобрать, а то никуда больше смотреть не могу.
Может, это умение – подчинять людей – было у нее раньше, но почему оно передалось мне? Да нет, не было и мгновения, чтобы она управляла мной или кем-то ещё. Так что имел в виду старик? Узнаю об этом завтра, когда он протрезвеет.
Пенелопа слегка копошится, откидывает с плеч одеяло, все так же находясь ко мне спиной. Ее злость сменилась тоской, а боль усилилась в разы. Судорожно выдыхаю и, наконец, отрываю от нее взгляд, почти физически ощущая потребность то ли ее придушить, то ли обнять.
Так, что там я хотел сделать? Посмотреть доклады шпионов, связаться с Катриной, подготовиться морально к встрече с ведьмой, узнать судьбу Серафимы, придумать, как с выгодой для себя избавиться от Наместника… Сколько дел, сколько дел! У меня совсем нет времени думать ни о ней, ни о ее чувствах. Не понимаю себя, раз мне так невыносимо находиться рядом, так почему я все ещё здесь? Вряд ли я могу как-то адекватно объяснить себе причину.
Стираю с лица влагу, снег растаял, и нарочно шумно достаю письма и заколдованную бумагу, чтобы отправить поручения Катрине. К моему удивлению с большей частью проблем я справился быстро, где-то за час, хоть и перечитывал каждую строчку раз по пять. Все потому, что Пенелопа перестала думать обо мне и злиться на меня, но легче мне не стало. Просто чувствую, что она что-то задумала, но никак не пойму, что?
Чтение мыслей куда полезней моего проклятия, вот бы меня им прокляли, а не этой ерундой. Все продумал Трут, все, чтобы я мучился, мы вообще оба хороши. Я настолько был уверен, что Игнаришнар никогда не любил не только Милу, но и вообще никого, считая, что он просто не способен на это чувство, что и условием снятия проклятия сделал его влюбленность. Кто же знал, что Трут влюбится? Вот он и снял свое проклятие, хотя, если учесть в кого он в итоге влюбился, ему можно лишь посочувствовать. Как там он говорил, проклиная меня? Что я бесчувственный болван, который не заслуживает ничьей любви. За двенадцать лет я ни разу своим проклятием не почувствовал, что меня любят, потому что было такое условие. Моё проклятие исчезнет, когда я поверю, что меня любят, даже если это чёртово проклятие будет утверждать обратное. Проблема в том, что я больше никогда не поверю ни одной женщине, даже сестре не верю. Хотя поверить иногда очень хочется, особенно Пенелопе, но я не могу. Чтобы довериться, нужно время, и между нами не должно быть тайн, но ни я, ни она не спешим уменьшать их количество.