— Не вижу в них смысла, — спокойно пожал плечами Зверь Севера. — У меня дома не ведут споров, кто лучше — маги или аурные воины. Любой отряд рыцарей будет рад волшебнику в своих рядах, как и любой чародей — будет рассматривать воинов ауры рядом, как братьев по оружию, что защитят и прикроют его от тварей, выходящих из Ледяных Лесов. Ваши споры не присущи нам, северянам, скорее наоборот: любой из нас будет удивлён и раздосадован услышав подобное.
— Мы не всерьёз, — отвёл глаза маркиз, который многое знал о жизни на севере, и почувствовал некоторую неловкость из-за слов кузена. — Меня больше возмущает, что некий Хозяин Магической Башни использует Божественные дары ради столь низких целей.
— Глупости, — отмахнулся чародей. — Мне нет смысла чаровать для подслушивания, чтобы узнать о чём судачит весь двор и половина столичной аристократии. Леди Валуа, в своём безумии, решила сделать несчастным другую жертву. Говорят, она вчера заманила его в самое популярное заведение для парочек в столице. Кстати, того самого рыцаря, которого вы тогда подозревали… в шпионаже, — Хозяин Башни расхохотался, бескультурно не прикрываясь ладонью, позволяя всем желающим рассматривать «внутренне убранство» своего рта.
— Знаете, чародей Бэдэ, — лорд Пердос в отвращении сморщился, смотря на безобразную картину перед ним. — Я не понимаю, как леди Владимир терпит вашу мещанскую натуру. Это отвратительно. Не только ваше пренебрежение правилами приличия и вольности, что вы себе позволяете в отношении леди, но и вот эта грязь, что льётся из вашего рта.
— Да, я простолюдин, — Бэдэ агрессивно нахмурился, потеряв даже намёки на весёлость. — Самый одарённый простолюдин этого королевства. Маг седьмого круга, самый молодой Хозяин Магической Башни! Не стоит попрекать меня происхождением, ведь мой статус равен вашему, маркиз!
— Статусом мы равны, да, — Пердос бросил на мага взгляд полный презрения. — Но вы, чародей, забываете об одном: входя в благородное общество нужно подчиняться его законам. А вы, кичась собственной силой, горделиво выпячивая свои сильные стороны, абсолютно не работаете над сторонами слабыми. Вы отвратительны. Слова ваши походят на тявканье шакала. Поливая помоями леди Валуа за глаза, вы демонстрируете только то, что вы тот, кто вы есть — чернь, пробравшаяся в высший свет.
— Горжусь этим, — зло оскалился маг. — Несмотря на то, что я — чернь, благородные аристократы всё равно терпят меня, любезничают, лебезят. Пытаются набиться в друзья…
— Вы себе льстите, — фыркнул маркиз. — Всё это не от большого уважения или любви, чародей Бэдэ. Это из-за того, что им от вас что-то нужно. Появись в королевстве ещё один маг седьмого круга… и вы перестанете быть звездой небосвода, а станете одним из двоих. И те, кто сейчас пытаются получить с вас что-то, развернуться в сторону того человека, который не будет вести себя, словно свинья на балу.
— Ха-ха-ха, — снова расхохотался волшебник. — Маркиз, мне кажется, или вы завелись из-за слухов о новом сердечном интересе леди Ненормальной? Признайтесь, вас раздражает, что вы выпали из поля интересов этой сумасшедшей.
— Вы, волшебник Бэдэ, по ошибке родились магом, а не Чёрным Колдуном. Зловонию вашей душонки позавидовали бы и демоны Преисподней, — наследник Лупердель смотрел на мага с брезгливостью. — Задевает меня только то, что вы позволяете себе так мерзко говорить о леди. А ведь при каждой вашей встрече с ней вы не можете и десятка слов связать, уходя, по итогу «разговора», словно битая собака. Или вы, как в тот раз, собираетесь вновь переходить на рукоприкладство?
— Я буду поступать так, как считаю нужным. А вот вам стоит уже определиться, защищать леди Владимир или леди Валуа.
— Я, как и вы, буду поступать так, как считаю нужным, чародей. И мои отношения с леди Валуа вас не касаются никаким боком. Вы самолично решили показать ей своё остроумие, превратившись во врага леди Мэрили. Я же, при всём напряжении между нами, никогда не воспринимал её как противника. Она — несчастный человек. Всё, что она творит — не от врождённого злонамеренного характера, как у вас, а от того, что леди всего лишь запуталась. У меня не получилось разрешить возникшее между нами… недопонимание. А касательно леди Валуа и сэра…
— Сэра Бойла Евлампия, — подсказал кузену Бушприт, стоявший всё это время молча, с безразличием на лице поглядывая на собравшихся в зале для приёмов герцогского особняка Луперделей в столице.
Правда в душе герцога воротило от речей Хозяина Башни. Тот, как и говорил Пердос, воистину был смердом, одетым в шелка. Мелочным, грубым, чванливым, двуличным. Хотя… знавал герцог далеко не одного солдата подлого происхождения, чьи манеры и воспитания на голову превосходили этого шакала в робе.