— Зачем, — тяжело вздохнула я, — у меня есть цель и она не совпадает с твоими предположениями, кроме того, теперь мне придется тщательнее скрывать свою внешность, потому что все парни факультета будут во мне видеть лишь прекрасную картинку, а не умного соратника.
— Ты что не рада, — удивился двоюродный брат, — когда-то мы и мечтать не могли о таком, а Дамир со своей любовью к идеальному вылечил тебя за пять минут.
— Дамир, — я снова вздохнула, — вот еще одна проблема на мою голову. Как ты себе представляешь, что я обгоню сильного, тренированного мужчину во всех заданиях? У него один шаг — десять моих. Как мне выиграть у него место командора? Как? — я в отчаянии схватилась за голову. Не думала, не гадала, что все пойдет не как задумано. Была уверена, что такой силой не обладает никто кроме меня. И откуда взялся этот противный тип?
— Понимаешь, Вера, — принц уселся, скрестив ноги, прямо на полу. — Обычно за то, что мы приобретаем, надо чем-то платить. Орлов дан тебе как испытание, которое необходимо просто преодолеть и забыть, как страшный сон.
— Слушай, — я уселась рядом, копируя позу Льва, — а давай он останется учиться здесь, а я поеду в международную высшую академию, на выпускных экзаменах мы встретимся, а? Ведь хорошая идея, ну, правда, хорошая, — заканючила я.
— Нет, — отрезал мой умный брат, — ты не понимаешь. Он — твое испытание, и, если ты уедешь в другую академию, ты просто отсрочишь время, но не само испытание. Так что, давай, сделай этого сноба, как ты умеешь.
Хорошая, конечно, мотивация, но не подействовало. Где-то в глубине души меня жег страх перед этим парнем, где-то там в глубине сознания я может быть и согласилась, что командором должен быть он, нет, не он, мужчина, но вера в меня отца, а, главное, гордость не давали покоя. Я должна попробовать, каким бы нелепым не было это желание.
Глава 12
Огромное, огромное спасибо Laki Tall за награду, комментарии, искренность. В нашем мире искренность большая редкость. Это очень дорого, ценю и благодарю! Продолжаем…
— Тим, ты куда? — остановил я брата перед входной дверью.
— К Вере, — оглянулся Тим, — я переживал за вас, когда вы пропали, все думали, что…ну…что вас забрали высшие. Две такие силы, и это впервые за несколько веков. Не знаю, что я такого сделал в прошлой жизни, что судьба обручила меня с одной из сильнейших.
«Тебя обручила, меня поженила», — подумалось мне, глядя в счастливые глаза Тима. Интересно, что ужасного в прошлой жизни совершил я, раз мне выпало такое испытание. Так и не решился сказать ему правду. Потом… как-нибудь. И вообще, почему я один должен мучиться, пусть вон невеста его ему объясняет, как все было. Скорее бы в академию и забыть все как страшный сон.
Чувство вины мучило меня все больше, и, пожалуй, именно сейчас, глядя в счастливые глаза брата, я осознал, что как раньше не будет никогда. Та связь, та дружба, та вера друг в друга таяла на глазах. И во всем виновата эта чертова девчонка! Ненавижу ее!
— Слушай, Тим, может ну ее, твою невесту, пойдем погуляем, как раньше. — цеплялся я за уходящее, — со своей Верой ты еще наговоришься, а ко мне можно будет приходить только по расписанию. Потом девчонка устала после испытаний, пусть отдохнет. Не думаю, что это хорошая идея.
Видимо что-то такое было в моем голосе, Тимур обернулся и внимательно посмотрел на меня, словно пытаясь понять, что происходит во мне, в моей душе. Брат всегда остро чувствовал мое настроение и всегда знал, когда мне нужна его поддержка.
— Конечно, Мир. Куда пойдем? Может в клуб или погоняем?
Я знал, что Тим терпеть не может клубы с большим количеством народа и громкой музыкой, впрочем, и гонками он не очень увлекался, считая, бредом так рисковать своей жизнью. Поэтому и предложил:
— Пойдем к нашим, на площадь. Думается мне, что это последние дни, когда школьные друзья еще являются друзьями. Сам знаешь, кто куда, потом дела, заботы, и вот ты уже не помнишь, как звали твоего соседа за партой.
— Точно соседа? — рассмеялся Тим, — или ты хочешь посмотреть на свою Хлою.
Тим корректно пытался определить, что происходит со мной. Вот только даже его проницательный мозг никогда в жизни не додумался бы до того, что произошло на самом деле.
— Хлоя — прошлое, — я даже не улыбнулся, красивая кукла, но испорченная.
И тут я не лукавил ни на грам. Детскую любовь как в унитазе смыло, когда я увидел подругу, стонущую под другим. Была любовь, миг — и нет. А может и не любовь это вовсе. Короче, сердце при упоминании имени Хлои не дрожало, воспоминания болью не отзывались в чреслах, одно равнодушие и пустота, будто и не было всех этих лет. Это и попытался объяснить своему брату, который с сомнение покачал головой. А мне больше тратить время и силы на разубеждение тупо не хотелось.