В детстве мы играли, сидя голыми попами в одной песочнице, но стоило Льву повзрослеть, как он начал смотреть на меня свысока, постоянно называя малявкой и детским садом.
— Я был в ярости, уехал из дома, хотел навсегда разорвать узы родства, а потом смирился. Не верил, что тебя выдадут замуж, против твоей же воли. Уж очень тебя твои родители любили, тряслись над своей девочкой, и я думал, что в конце концов твоей маме удастся уломать Генриха, и мы поженимся. Сама знаешь, что отец боготворил сестру. Мама позвонила, когда случилось страшное, и я с другого континента примчался, чтобы помочь. Знала бы ты сколько бессонных ночей я провел, выдумывая, как тебе помочь, сколько мы с Димой перепробовали способов, чтобы вернуть тебя к жизни. Мне было все равно — страшная ты или красивая. Я любил тебя еще сильнее, беспомощную, всю в ужасных набухших шрамах, слабую. Я объездил всех, с кем могло приключиться подобное, но ты — единственная выжившая, все остаются там, за изломом, магия твоего отца….таким потенциалом не обладает никто в нашем мире…не обладал. Дамир…, - кулаки принца снова сжались, и он перевел взгляд на брачную татуировку, пылавшую алым. — Я разработал комплекс упражнений и провел его на том солдате, помнишь, я рассказывал, перво-наперво мышцы надо было вернуть в норму. Увидел тебя обнаженной, — он усмехнулся, — одни кости да кожа висит, сердце от нежности зашлось, так бы и зацеловал каждый сантиметр, а вместо этого приносил боль и слушал твои стоны, ненавидя каждый раз себя, преодолевая себя.
— Я пошла только благодаря тебе, — прошептала, сжав его руки с силой.
— Да, ты пошла, отец тут же пригнал этого Орлова, еще раз напоминая, что у меня нет шансов. Тимур мне не соперник. Даже если бы вы поженились, ты стала моей в любом случае. Да, — он бросил на меня строгий взгляда, — я планировал, что мы станем любовникам, другого нам не дано. Эльфийка станет моей женой, ты станешь женой этого ученого, который вокруг себя видит только материю, и все будет нормально. Я бы признал наших детей, и они взошли бы на трон!
— Лев, я бы никогда на такое не согласилась, — помотала головой, с ужасом представляя двойную жизнь.
— Согласилась, со временем я смог бы уломать тебя, я тебя знаю, как облупленную, а ты плохо знаешь меня. Вот только ты жена не того Орлова, — и он с яростью смел колбы со стойки. — Командор никогда не позволит своей жене спать с другим, даже если это его сюзерен. Он не подчиняется никому, и может повернуть армию против своих же, если речь зайдет о любимой женщины. А то, что он в тебя влюбится, — Лев махнул рукой, — это только дело времени, дай ему узнать тебя получше и все, дело сделано! Дамир не Тимур, — казалось Лев рассуждал вслух, — на его стороне сила, если захочет он подчинит тебя своей воле в один миг, ты — слаба, — меня покоробило неверие Льва в мои силы, и вообще-то командором собиралась стать я сама, а тут даже во внимание не принимали. — Нет! Волю Богов, я, конечно, могу понять. Рождение очередного супергероя, наследника двух великих магов, пока ты разберешься что к чему, пока вы друг к другу потянетесь, а может и не потянетесь вовсе, это понятно. Это прямо по-божьи. Раз! И решить все за нас! — он расхохотался. — Вера! Что же нам делать, Вера?
Я уже поняла, что выхода нет, и Лев мне в этом деле не помощник. Рожать супергероя я пока не собиралась, да и муж мой хваленый не стремился как-то близко со мной знакомиться. Может и ну это все, оставить все как есть, рассказать Тимуру, чтобы не ломать жизнь парню, и все. Короче не к тому я пришла, надо к Дамиру идти, ему поди тоже нелегко брат обманывать!
***
Да, сделал все, чтобы избежать встреч с Верой, да, знаю, это малодушие с моей стороны. Но хоть так я мог держаться от нее подальше, постоянно не думая о ней, не встречаясь с ней взглядом. Девчонка притягивала меня к себе, манила. Чем больше наблюдал за ней, тем больше…не восхищался, нет, уважал.
Она не походила на других. Никаких заигрываний, кокетства, наигранной слабости. Пахала вместе со всеми, не замечая восхищенных взглядов вокруг себя. Со всеми была ровна и вежлива, ни разу не выделила ни одного.
Иногда мне кажется, что ее родители пропустили момент полового созревание девочки, и не рассказали о том, что бывают взаимоотношения между мужчиной и женщиной. Я злился на нее, на себя! Злился за то, что думал о ней каждую секунду, каждую минуту. Истязал себя на тренировках, нарочно взваливая на себя больше других, лишь бы не думать, лишь бы не смотреть. За этот месяц миллион раз хотел подать заявление на то, чтобы меня перевели на другой факультет, в другой вуз, в другой мир, в конце концов!