Выбрать главу

За все нужно платить

 

Ночь. Северный ветер завывает свою печальную песнь, небо стянуто  тучами, вот-вот начнётся дождь. Но здесь, за окнами ветхого дома, спокойно, только ветки деревьев время от времени бьют по стеклу, нарушая гармонию потрескивания камина. Вся комната покрыта мраком, только кое где одиноко стоят свечи, едва освещая старенькую мебель и убогие портьеры на окнах. В кресле-качалке у камина сидит беременная женщина средних лет с небольшой проседью в волосах, её можно было бы назвать красивой, если бы не отпечаток всемирного горя на её бледном, усталом лице. В двери постучали, а спустя мгновение в комнату вошла девочка, лет двенадцати.

-Матушка, пришёл кокой-то мужчина, спрашивает тебя, говорит, что это очень важно.              

-Пусть он войдёт.

Девчушка молчаливо кивнула головой и скрылась за дверью. Повторного стука не последовало, двери резко отворились и перед взглядом женщины предстал мужчина, лицо которого было искажено злорадством и торжеством.                               

  -Вот мы и встретились Лира, я так рад, боюсь не сдержать своего восторга. Старые друзья снова вместе, как прежде, не так ли дорогая?                

-Я боялась этого дня больше чем собственной смерти Маркус, но ты здесь, и я не в силах что-либо сделать.

-Ну полно, полно, милая, надобно платить по своим долгам. Ты же знаешь я в своём праве.                                                              

-Прошу не забирай, смилуйся Маркус! -голос женщины дрожал, она говорила так, словно каждое произнесенное слово приносит ей неимоверные страдания, глаза ее наполнились непролитыми слезами.    

-Твои слёзы делу не помогут Лира. Моё сердце не дрогнет. Когда-то давно я дал тебе то что ты хотела, Филипп стал твоим мужем, воспылал к тебе истинной страстью, вы живёте в этом убогом домишке и воспитуите горстку так обожаемых вами отпрысков, в замен же, я возьму жизнь только одного из них. Ради Бога Лира у тебя восемь детей, ты должна поблагодарить меня, что я избовляю тебя от еще одного голоднного рта.       

-Бог давно отвернулся от тебя мерзавец!                                          

-Как грубо, а ещё мать большого семейства. Что ж договор, как говорится, дороже денег. В день, когда родится ребёнок, я приду вновь, и будь уверена, на этот раз я заберу все что мне полагается.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Рождение

 

         Как много людей могут поведать вам о своем рождении? Глупо,-скажете вы. Да, наверное, вы правы. Я вовсе не жду от вас понимания, мне все равно, просто настала время, когда нужно излить душу. Сразу о главном,- я не о чём не жалею, все произошло именно так, как должно быть. И вот, нужно освободится, оставить прошлое позади, доверится тому, кто не осудит, кто будет хранить мои тайны на своих страницах-Дневнику моей жизни.

         Что ж, опустим это фамильярное обращение- «Дорогой дневник», и, пожалуй, начнем. Это будет длинная ночь, ночь откровений.

         Первое что я помню, это свой истошный крик, как разрывались легкие при первом вдохе. Мне было так хорошо и безопасно в том месте где я была до этого, и вот, словно рыба, выброшенная на берег, я барахталась, еще не понимая насколько все изменилась. Запахи, звуки …так много всего, кажется, я открыла глаза, и в тут же секунду меня ослепил яркий свет. Мое тело приспосабливалось к новому для меня миру. Я родилась.

         Все что произошло после, словно покрыто пилёной, воспоминания размыты. Тепло маминого тела и размеренный, успокаивающий стук ее сердца.

-Прости меня родная, я так виновата перед тобой,- она шептала мне на ушко, повторяя вновь и вновь тогда еще непонятные для меня слова, и я чувствовала, как что-то мокрое упало на мои щеки из ее глаз. Слезы, материнские слезы.

И вот меня уже вырывают из родных объятий, я кричу в надеже вернуть так полюбившиеся мен тепло. Могла ли я тогда знать, что уже никогда больше, мне не увидеть маминых глаз.

Мне всегда указывали на мое место, я не лелеяла несбыточных надежд. Думаю, это было правильно. В том месте где я росла, единственное что мене нравилась это правда, пусть горькая, пусть не обратимая, но все же- правда.