Выбрать главу

В общем, у европейцев — чем основательнее и ближе к жизни, практике, тем лучше. А у нас лучше — чем больше всего в кучу и дальше от жизни. Результат соответственный. В частности, в Европе многие люди владеют двумя, тремя языками, а мы всё никак один несчастный английский не можем осилить. Так же и не только с языком, но и в других областях знаний. Взять литературу, призванную развивать культуру мысли и языка, логику, последовательность и обоснованность, общее мышление, аналитические способности, а также прививать любовь к чтению как к средству познания мира, самообогащения, самосовершенствования. А что мы имеем на деле? На деле нам так прививают любовь к чтению и книгам, что большинство людей после школы больше никогда в жизни не открывают ни Толстого, ни Пушкина, ни Гоголя, никого (за исключением поверхностного, развлекательного, бульварного чтива). Почему? В частности, потому что эти книги у людей стали ассоциироваться с размусоливанием не пойми чего на скучных уроках литературы. Сам метод преподавания оставляет желать лучшего: вместо того, чтобы заинтересовать детей автором, его жизнью и произведениями, удивлять, восхищать, делать так, чтобы они проникались, погружались в мир и смысл этих произведений, — ребёнку предлагают сухой, анатомический разбор характеров и сюжетных линий, и такие же безликие доклады о биографиях авторов… Вот хоть сравнить биографии писателей в школьных учебниках с их же биографиями из цикла ЖЗЛ. В последнем случае — это попытка проникновения в личность и судьбу автора, нахождения нитей того, как и почему складывалась его жизнь и творчество. А в учебниках — это сухое пустое перечисление дат и клише: поступил туда-то, перевёлся сюда-то, женился, ещё один брак, дети, труды, переехал в другую губернию, умер…

То же самое и в отношении количество-качество материала школьной программы по литературе. Помню, классе в седьмом или шестом мы проходили произведение «Князь Серебряный» — хоть убейте, не вспомню даже о чём там. Зато, помню, долго нас им мурыжили, а мы его то ли не понимали, то ли оно было нам неинтересно, не для нашего возраста, и столько уроков было потрачено на него впустую! Так же и со многими другими произведениями. Мы и половины из всех этих произведений не помним, даже о чём там рассказывалось-то, потому что задуривались кучей рядовых, проходных произведений, вернее, лишней, то есть слишком объёмной и не подходящей по возрасту информацией, вместо того, чтобы хорошо усваивать хотя бы часть из всего школьного вороха, проскакиваемого по верхам. Уж лучше бы всё-таки знать, о чём это там писал Толстой в «Войне и мире» и «Анне Карениной», вместо разборов и сочинений о балах в этих произведениях! Смутно припоминаю, как мы скрупулёзно чего-то там разбирали о первом бале Наташи Ростовой, и уж если нам, девчонкам, это было неинтересно, не близко, то про мальчишек тогда и говорить не приходится.

Лучше бы знать пусть только самые главные наши литературные сокровища, но основательно, хорошо и глубоко, чем многие десятки тех произведений и авторов, о которых и не вспомнишь за всю жизнь. Как в Англии: пусть немногих своих авторов, Шекспира да Диккенса, — зато чуть не наизусть изучает каждый школьник. А мы, и своих-то ещё толком не зная, помню, и над тем же монологом Офелии сидели пни пнями (он вот нужен школьникам — этот монолог, в котором до сих пор литературоведы и театроведы всего мира копаются-копаются и до конца никак понять не могут?) и бред сошедшего с ума Лира учили наизусть! Так не лучше ли как и с литературой, так и с языками: уж пусть немного, зато всё же отлично знать, понимать и использовать, чем тот огромный ворох, чем ту кашу, в которую превращается выслужливость чиновников от образования, методистов, напихивающих как можно больше всего, и с результатом уровня образованности людей вокруг — уровня участников «Дома-2» (потому и любимого в масштабах целой страны), а?

А как и с кем детки проводят дни школьных каникул? Лагерь

Не могу не посвятить несколько страниц и своему опыту работы в детских лагерях отдыха. Начну одним случаем из жизни. Собрание вожатых и педагогов перед выездом в детский летний лагерь. На нём продвинутые организаторы лагеря проводят современный тренинг по знакомству персонала лагеря со своим новым коллективом и инструктаж по форме одежды и дисциплины педагогического состава. Одна молодая девушка, пришедшая на это собрание с целью работать вожатой в лагере, посреди собрания наконец встаёт и открыто спрашивает директора лагеря: «Так много инструкций и порядков поведения для нас, а где же сами дети, почему нет слов, как нам с ними общаться, познакомиться и подружиться, почему никто не говорит о детях, я думала, мы будем работать с детьми, а не заниматься вопросами субординации и т. п.». Она имела в виду всю ту привычную всем формалистику, которой натаскивают перед работой вожатых, и к которой не всегда привычны новички. Ей ответили, что если не нравится, то можете идти восвояси. Девушка расстроилась и ушла ни с чем. Яеё тогда не сразу поняла. Подумала, какая заносчивая и нетерпеливая девушка. Поняла я её, лишь начав работать в этом лагере. И потом ещё много-много раз вспоминала и всё думала: какая молоденькая, а какая прозорливая, в отличие от меня. Ведь в лагере всё оказалось действительно совсем по-другому, а тот инструктаж так и остался лишь каким-то пустым и натянутым собранием с дурацкими аплодисментами всех каждому представляющемуся и с прочей подобной, ни к чему не нужной ерундой.

В этом лагере детьми действительно не занимались, а занимались только выполнением обещанной родителям богатой программы и субординацией вперемежку с перекладыванием обязанностей одних сотрудников на других (это вообще излюбленное занятие педагогических работников вместе с постоянным выяснением отношений из-за этих перекладываний). А программа, задуманная амбициозными организаторами, была чрезвычайно насыщенная, или даже перенасыщенная (многочисленные занятия, кружки, концерты, конкурсы, викторины…, и постоянные подготовки и подготовки к ним), поэтому качество страдало очень сильно. У нас все организаторы никак не могут усвоить одно простое правило: лучше меньше, да лучше. Лучше вместо десяти мероприятий провести три, но спокойно, с радостью, а не обливаясь потом и изрыгая проклятия окружающим, лучше с добровольным активным участием детей, а не загоняя их туда палкой. Ну, а тут в очередной раз вместо радости творчества и совместной работы дети и вожатые получили ежедневную, бестолковую, надрывную, авральную обязаловку. Качество, качество, повторяю я и не устану повторять, должно быть на первом месте, а не количество. Но из-за того, что это золотое правило не соблюдено, сотрудники лагеря всю смену бегали, как взмыленные лошади, с черными кругами под глазами, я и ещё пара человек после окончания смены слегли с температурой. В общем, все вечно еле-еле успевали выполнять запрограммированное, уставали, злились друг на друга, спихивали какие-то из своих обязанностей на кого-нибудь, не поспевая даже следить за собой как следует, а не то что за детьми. Волосы, ногти, запах, чистая и опрятная одежда — всё оставляло желать лучшего, вожатые носились между детьми, как какие-то зачухи, сами при этом требуя от детей опрятного внешнего вида и гигиены.

А что же дети? Главный-то вопрос! Ведь всё на благо детей, скажут мне. Однако рассуждать-то мы рассуждаем, а вы вот полюбуйтесь этим «благом». Дети, заваленные всякими концертами, конкурсами и прочим, как ни странно, скучали, плакали, ссорились друг с другом и просились домой. И ничего странного на самом деле тут нет. Детям не давали самого главного: внимательного, дружелюбного отношения и доброго, искреннего общения. Яим его, сколько поспевала, старалась давать (в перерывах гонки за стахановской нормой), так под меня стали делать подкоп завистливые тётки-воспитатели (это те же училки из школ и детских образовательных центров, или «в отставке»). И не зря старались — добились-таки своего, напакостничали так, что руководство лагеря даже урезало мне и без того небольшую зарплату.

Та девушка (на собрании) как в воду глядела — детьми заниматься в том лагере и не собирались. Организаторы отрабатывали формирование задач по стахановской программе, а вожатые тупо, формально её исполняли. Для них дети — тот же расходный материал, как кожа для сапожника: вот кусочки кожи и лепи-шей из них, что тебе нужно. А не наоборот, как только и должно быть. Дети только и слышали с утра до вечера от своих вожатых: «Так, песни заучили, так, построились, так, пошли сюда, так, теперь пошли быстро туда, так, вышли на счёт три, так, быстро-быстро, так, отбой, рты закрыли, болтовню прекратили». А видели бы вы, как вожатые гуляют с детьми на игровой площадке: практически с ними не общаются, в сторонке сядут и свои планы-дела обсуждают, а дети слоняются из угла в угол и друг дружку задирают от безделья. Ведь не все дети умеют дружить, общаться с другими детьми, все очень разные, у них часто возникают конфликты, обиды, поэтому задача педагога, вожатого помогать детям найти общий язык друг с другом, познакомиться, узнать друг друга лучше, найти общие интересы, увлечения, учиться дружить, делиться, уступать, уметь слушать, поддержать в трудной ситуации. Если этим заниматься, дети улавливают это на лету. Но никто этим и не думал заниматься. Поэтому многим детям в лагере было плохо, грустно, одиноко. И никакие громкоголосые концерты не помогали ребёнку почувствовать себя счастливым. Зато почувствовав от меня тепло и заинтересованность в них самих (без всяких там целей, задач и концертов), дети стали лепиться ко мне, мы гуляли вокруг корпуса и всё время разговаривали о чём-то, также перед сном я заходила к ним в палаты, иногда играли в мячик, болтали о жизни, просто баловались-смеялись. Но так как я в том лагере работала не вожатой, а специализированным педагогом, и работы у меня было невпроворот, то я очень редко могла уделить детям время и внимание. Сверхнапряженный график буквально валил с ног. И всё же, несмотря на это, мы так подружились с некоторыми из деток, что они мне после лагеря даже домой по телефону звонили и открытки слали на Новый год несколько лет подряд. А перед отъездом они подарили мне милые сувенирчики, которые у меня до сих пор хранятся. Вожатые — их вожатые — завидовали, скрежетали зубами. Мне иногда даже приходилось выпроваживать детей из аудитории, где я проводила занятия, — так они не хотели идти «играть» или на другие «развлечения». Из-за этого мне даже влетало не раз, что из-за меня дети не находятся там, где они должны быть по графику. Будучи человеком исполнительным, я не злоупотребляла вниманием детей и соблюдала правила лагеря, несмотря на то, что они меня не устраивали.