— В какую больницу вы их повезете? — крикнула я.
— В первую, в травматологию, — сообщил медработник. А через пять минут двери авто захлопнулись и скорая вместе с плачущей Надей, отправилась в больницу.
Буквально сразу охранники отпустили и Антона, однако строго наказали немедленно уехать. Детишкам тоже задерживаться не советовали, и вообще затребовали возместить деньги за испорченное настроение других отдыхающих.
Я не знала, что делать дальше и как выбираться из этой глуши. Вытащила телефон, уже думала вызвать такси, но Леваков неожиданно схватил меня за руку и потащил за собой. Его пальцы были безумно горячими, они обжигали кожу кисти. Я засмотрелась на спину Антона, на лопатки, которые выпирали из-под ткани черной футболки. Сердце в груди забилось быстрей, кровь по венам стала обжигать. Меня всю обдало непонятным жаром.
Возле черного джипа знакомой марки, Леваков открыл пассажирскую дверцу и практически силой запихал меня внутрь. Он ничего не спрашивал, я ничего не говорила. Мы молча двинулись с места. Молча начали путь в неизвестном направлении.
Я отвернулась к окну, рассматривая поля, и фазенду, которая оставалась позади. На трассе почти не было машин, поэтому мы спокойно превышали скорость и в какой-то момент догнали скорую. Антон хорошо водил, уверенно маневрировал, нагло подстраиваясь позади авто с мигалками. Я же изредка поглядывала в его сторону, сжимая руки перед собой. Ситуация походила на сон. Ну, разве могла я представить, что буду ехать с человеком из грез в одном салоне? События последних дней не перестают удивлять. Поразительно.
Мы доехали до больницы довольно быстро, припарковались возле шлагбаума, потому что дальше нас не пустили. Антон вышел, я тоже покинула автомобиль следом. Впереди была небольшая аллея, усыпанная кустами из разноцветных роз: красные, розовые, желтые, фиолетовые. С другой стороны росли высокие березы и пару пышных елей. Красиво и умиротворенно.
У входа в отделение, Леваков остановился. Оглянулся ко мне, и строго произнес.
— Жди здесь. Я узнаю и вернусь. На лавке посиди.
— Ладно, — я кивнула. На самом деле, мне и самой не хотелось заходить внутрь. Никогда не любила больницы, особенно их запах и ощущение обреченности, которым были пропитаны стены госпиталей. Уж лучше на свежем воздухе, тем более погода позволяла.
Я прошла к скамейкам, они располагались вдоль широкой тропинки. Свободных почти не было, спасибо солнцу и теплому осеннему ветерку, многие пациенты сидели под открытым небом. Кто-то в одиночестве, а некоторые в компании целых семей и друзей. Я спустилась вниз, проскользнула мимо маленького фонтана, где изо рта золотой рыбки поливали прозрачные струи воды, и уселась на лавку.
Вытащила телефон из кармана, открыла книгу и принялась читать, потому что больше и не знала, чем себя занять. Однако строки никак не укладывались в голове, я постоянно мыслями уносилась в момент с дракой, к Антону, Наде и тому мальчишке в татуировках. Как он там? Все ли с ним будет нормально?
Минут через двадцать небо затянуло тучками, немного потемнело. Я заправила прядь волос, которая выбилась из косы и повернулась в сторону корпуса. Антон вышел с заднего входа, обошел машину скорой помощи, которая припарковалась буквально с минуту назад. Он двигался уверенно, держа в руках прозрачный пакетик.
Я махнула ему рукой, намекая, что жду здесь. Леваков кивнул и буквально через минуту оказался рядом.
— Ну как дела? — спросила я. Убрала телефон в карман джинсовой юбки, поднялась и встала напротив парня.
— Нормально, — спокойно сообщил Антон. — Оба нормально. Через час родители приедут, пусть разбираются. Грановские, конечно, важные шишки, но Надя позвонила папе, а он такие вещи с рук не спускает. У него связей побольше будет. Можешь не переживать за них.
— Вот как? — я облегченно выдохнула. Задрала подбородок и улыбнулась, хотя улыбка давалась мне с трудом. По крайне мере, после пережитого стресса сегодня.
— Ты сама как? — голос Левакова сменился со строгого на более мягкий. Он вдруг вытащил из пакета перекись и ватные палочки. Быстрым движением открыл крышку, полил на ватку. Чуть наклонился ко мне и коснулся кончиком палочки моих губ. От неожиданности я вздрогнула, захлопала ресницами, ощущая, как учащается сердцебиение.
— Что ты…
— Помолчи, — ответил Антон, не сводя глаз с моих губ. Я успела забыть о ранке, интересно, когда он заметил.
— Я могу и сама, — прошептала, смущенно. Леваков был слишком близко, его горячее дыхание обжигало мою кожу, его близость опьяняла.