— Малыш, я устал, что мы последнее время так много ссоримся. Я просто хочу, чтобы у нас было всё, как раньше. Я не знаю почему, но я жутко ревную тебя к Яну и не могу себя контролировать, когда вижу вас вдвоем. Я знаю, что сам предложил этот план, но он мне больше не нравится. Может, ещё можно всё отменить и мы придумаем что-то другое?
— Что? О чем ты говоришь! Ты хоть знаешь, как мы уже погрязли во лжи. Миша, нас окружают люди, не куклы! Нельзя играть людскими жизнями и менять на ходу сюжеты и решения, как тебе вздумается!
— Тише, тише, нас могут услышать. Я всё это и без тебя знаю, просто решил попробовать. — Он поцеловал мне шею, слегка лизнув и подул на этот участок. Моя кожа тут же покрылась мурашками, а соски затвердели и уперлись в ткань платья.
Мы встретились взглядом, и я снова вспомнила, какого это быть желанной им. Тепло начало расходиться где-то внизу моего живота, пока Миша продолжал покрывать мою шею и грудь поцелуями, спустив бретельки платья с плеч и оголив её.
Я слышала, как он слегка постанывает и бедром четко чувствовала его желание, упирающееся в мою кожу.
— Давай не здесь, пожалуйста — пыталась я собрать крупицы разума, еще мелькающие у меня в голове.
— Почему? — он не переставал целовать и поглаживать меня.
— Тут Ян, папа, твоя жена…я не могу так — попыталась я отойти от него.
— А в прошлый раз в ресторане тебе было всё равно на Яна и папу — сказал Миша и улыбнулся. То, как он это сделал, не понравилось мне и даже почему-то немного напугало.
7 глава
Собрав все свои силы в кулак, я всё-таки смогла его оттолкнуть.
— Миша, давай не здесь, я же сказала!
— Да в чем дело! Чего ты стала корчить из себя такую непреступную вдруг? Или тебя заводит, когда нас наверняка могут рассекретить? Как в моем кабинете, когда за дверью моя секретарша?
Я стояла и не могла оправиться от шока. Кто был этот мужчина? Неужели это мой Миша? Его лицо исказилось в какой-то непонятной гримасе, и я его почти не узнавала. От шока и неожиданности, я почувствовала, как к глазам начали подступать слезы. Ну как не вовремя!
— Соф, ты чего, плачешь? — Миша вдруг остановился и протянул руку к моему лицу. Я дернулась от него, а он обхватил голову руками и начал тереть свое лицо.
— Софушка, извини меня, не плачь. Я из-за вас с Яном сам не свой. После вашей свадьбы я уверен, всё наладится. Иди сюда.
Замерев на пару секунд в нерешительности, я всё-таки сделала шаг навстречу Мише, и он ласково обнял меня, поглаживая по спине.
— Ты права, давай перенесем нашу встречу в более приватную обстановку. Например, завтра в гостинице…ты сможешь?
— Д-да — всё ещё дрожащим от слёз голосом ответила я.
— Ну вот и отлично. Пошли обратно к гостям, пока нас не хватились. Я спущусь первый, а ты успокойся и возвращайся через пару минут. — Я согласно кивнула.
Спустившись вниз я сразу начала глазами искать Яна, и увидела его в тот самый момент, когда он просто буравил Мишу взглядом. Они о чем-то переговаривались и этот разговор явно не нравился им обоим. Надеюсь, у Миши хватило мозгов не предлагать Яну, как и мне отменить нашу сделку. Потому что мой отец и родители Яна точно этого не заслуживают. Раз уж мы решились пойти на обман, нужно идти до конца.
— Ты что, плакала? — спросил меня Ян, когда я приблизилось к нему.
— Нет, всё хорошо, просто в глаз тушью попала.
— Если он тебе что-то сделал, скажи мне, Софа. Я не слепой и не тупой, я видел, куда ты уходила и с кем. — на этих словах он развернулся и ушел от меня в противоположном направлении. А я так и осталась стоять в растерянности посреди зала.
После приема внутри себя я была будто бы всё время в ожидании чего-то плохого, хотя всё на первый взгляд стало налаживаться. До свадьбы оставалось пару недель, но все основные вопросы были решены или были под ответственностью наших организаторов. Мы с Мишей виделись практически каждый день. Ему будто сорвало башню, он стал намного жестче и требовательнее как любовник, и каждый раз после встречи с ним мне даже требовался небольшой сон, чтобы восстановить силы. С Яном мы почти не общались, а мой переезд был перенесен на день перед свадьбой, по каким-то непонятным мне причинам. Но мне было всё равно, даже больше — я была рада тому, что, хотя бы ещё две недели могу ощущать прежнюю свободу и ритм жизни.
Отец, по-видимому, также заметил, что мы с Яном почти не общаемся и его это стало настораживать.