Протягивает ладонь для рукопожатия, мечтает скрепить выдуманные им обязательства сторон, только я игнорирую жест.
— Я не могу ничего обещать. Прости, Никита, не могу.
Я ненавижу Синеглазку, но сдержаться рядом с ней не получится. Даже ради кодекса братана.
— Козёл ты, Лавр, — нервничает и резко на ноги встаёт.
— Я знаю, — пожимаю плечами и растягиваю губы в улыбке.
13. Ярослава
— Точно Лавров мой куратор? Никакой ошибки нет? — в третий раз спрашиваю у нашей старосты Наташи, а она закатывает глаза, всем своим видом показывая, как я её достала со своими расспросами. — Ладно, извини. Я поняла.
— Ясь, это просто кураторство, обязательная фишка нашего вуза. Пару проектов вместе сделаете и разойдётесь, — Наташа сдувает со лба непослушные светлые локоны и, подхватив папку с наверняка очень важными бумагами, убегает вдаль по коридору.
— Ну что? Всё-таки Лавров? — Даша обнимает меня за плечи и звонко целует в щёку. — Пойдём в аудиторию, лекция скоро начнётся.
На первую лекцию прибегаем впритык, едва не нарвавшись со старта на гнев преподавателя. Занимаем с Дашкой первые попавшиеся места, чудом успеваем перевести дыхание и достать тетради, дверь распахивается и начинается учёба.
Миллион новых знаний, которые пока никак не удаётся систематизировать, формулы, правила, требования вперемешку с обещанием завалить на экзамене любого, кто решит прогулять лекции по высшей математике. Леонид Иванович — наш преподаватель — несмотря на довольно молодой возраст (ему не больше тридцати пяти), кажется слишком строгим, неумолимо безжалостным. После его пламенной речи прогуливать высшую математику хочется ещё меньше, хотя я, в общем-то, и не планировала.
— Тут вам не школа! — категорично заявляет, для наглядности ребром ладони рубит воздух, и что-то подсказывает, что это его коронная фраза.
— Фух, наконец-то, — радуется Даша, когда этот ад заканчивается. — Весь мозг вынес, сухарь.
— Это только начало, — жалобно вздыхает сидящая по правую руку Ивашкина и закрывает ладонями лицо. — Мне кажется, он меня завалит. Чувствую! Мне сон плохой сегодня снился.
— Ой. почитай ещё какой роман, расслабься, — подначивает Дашка, впрочем, без злого умысла. — Не дрейфь. Чего ему тебя валить, если всё в срок сдашь?
— А если не сдам? — скулит Ивашкина, как всегда слишком драматизируя. — Мне ещё куратор дурацкий попался. Точно из-за него выгонят!
Ох уж эти кураторы, ни у кого с ними покоя нет. Дурацкое вузовое правило, ненавижу его.
— А кто тебе попался? — спрашиваю, когда мы выходим в коридор и спешим в спортивный зал на вводную лекцию по физической культуре.
— Так Воропаев Никита, — Ивашкина поправляет лямку рюкзака, а Даша толкает меня в бок и делает «страшные» глаза.
Значит, Никита будет курировать Ивашкину?
Прислушиваюсь к себе, пытаюсь найти хоть какую-то эмоцию. Наверное, после того, как мы сходили с Никитой на свидание, и всю ночь он присылал мне милые картинки, мешая спать, я должна ревновать? Но… не получается. Ну же, Яся, почувствуй хоть что-то! Он же красивый, он нравится тебе! Но ничего.
Оставшиеся лекции пролетают с бешеной скоростью, и к концу жутко болит рука от тонны информации, которую нужно было записать, чтобы в суете не забыть. Мы носимся по коридорам, между корпусами, пока не наступает время выдохнуть с облегчением и уйти в тихую гавань комнаты. Вываливаемся гурьбой на улицу, мой телефон пиликает, а на экране имя Никиты.
— Привет, красивая девочка, — его голос звучит ласково и, честное слово, после адского темпа мне приятно его слышать. Успокаивает.
Взмахнув Даше рукой, я отхожу в сторону, кидаю сумку на лавочку и с облегчением усаживаюсь, вытягивая ноги.
— Привет, Никита из парка, — смеюсь в трубку, а Никита вторит мне хриплым смешком.
— Как твои дела? Как первый день? Живая?
Его участие приятно, от него светло становится. Смотрю на ещё летнюю зелень, качаю ногой, жмурюсь от тёплых лучей, ласкающих кожу.
— Живая, — отвечаю, а Никита рассказывает, как прошёл его день, а я слушаю, улыбаясь.
— Яся, как думаешь, может быть нам повторить свидание?
— Думаешь, это хорошая идея?
— Я думаю, что это отличная идея. А как тебе кажется?
Снова к себе прислушиваюсь и не нахожу ни одной причины, чтобы отказаться.
— Только давай на этот раз без третьих лишних? И без четвёртых тоже? — я слышу в его голосе улыбку, а ещё напряжение. Оно совсем лёгкое, но ощутимое.
Да уж, третьи лишние в лице Лаврова — совсем не то, на что я готова пойти ещё раз.
— Тогда сегодня в шесть в сквере у общежитий? Не хочу ждать до пятницы или хотя бы до завтра. Соскучился.