46
С момента нашего приезда на Кипр прошла почти неделя. Нереально прекрасная, волшебная неделя, словно подернутая флером сказки. Мы с Максом будто попали в другое измерение — яркое, беззаботное, пронизанное солнечным светом и умиротворением.
Дни напролет мы проводили на пляже — валялись на горячем песке, плескались в теплой лазурной воде, потягивали освежающие коктейли. Совершали неспешные прогулки вдоль побережья, любовались закатами, болтали обо всем на свете. И конечно же постоянно обнимались и целовались, не в силах оторваться друг от друга.
Я чувствовала себя невероятно отдохнувшей, посвежевшей и похорошевшей. Морской воздух и мягкий средиземноморский климат определенно шли мне на пользу. Кожа приобрела красивый золотистый оттенок, формы стали более плавными и женственными. Про токсикоз и прочие неприятные симптомы беременности я и вовсе забыла — настолько хорошо себя ощущала.
Макс тоже расцвел и помолодел. Лицо разгладилось, плечи расправились, в глазах появился задорный мальчишеский блеск. Он носился со мной как с писаной торбой — таскал на руках, закармливал фруктами, следил чтобы не перегрелась на солнце. Одним словом, всячески оберегал и баловал свою ненаглядную невесту.
По вечерам, уединившись в номере, мы подолгу занимались любовью. Не торопясь, со вкусом, растягивая удовольствие. Изучали друг друга, открывали новые эрогенные зоны, пробовали разные позы. Макс с особой нежностью ласкал мой округлившийся живот, целовал и поглаживал, будто общаясь с малышом. От этой невинной ласки у меня щемило сердце и наворачивались слезы умиления.
Казалось, ничто не способно разрушить нашу сказочную идиллию. Ни капризы погоды, ни мелкие бытовые неурядицы. Главное, что мы вместе, рядом, безумно влюбленные и предвкушающие скорое появление на свет нашего крохи. Абсолютно и безгранично счастливые.
Но однажды случилось то, чего я страшилась больше всего.
Утро как обычно началось с ленивых поцелуев и объятий. Мы валялись в постели, никуда не торопясь, лениво строя планы на день. Потом Макс, приняв душ, отправился в ресторан раздобыть мне свежих круассанов и ароматного кофе. Этот утренний ритуал стал для нас традицией — начинать день со вкусного завтрака, принесенного любимым прямо в номер.
Предвкушая лакомство, я встала и начала одеваться. Но едва натянула шорты, как вдруг почувствовала резкую, пронзительную боль внизу живота. Такую сильную, что аж потемнело в глазах. Застонав, я согнулась пополам и опустилась на край кровати, судорожно хватая ртом воздух.
Господи, что происходит? Почему так больно? Я лихорадочно перебирала в голове возможные причины — может несварение? Или аппендицит? Да нет, бред какой-то. У меня отличное здоровье, и никаких предпосылок…
И тут меня будто ледяной волной окатило. Я вспомнила предостережения врача насчет угрозы выкидыша. Как она просила быть осторожной, не перенапрягаться, избегать стрессов. Неужели, неужели я все-таки умудрилась навредить малышу?
От этой мысли стало так страшно, что разом бросило в холодный пот. Руки задрожали, колени подогнулись. Я попробовала позвать на помощь, но горло будто сдавило спазмом, не позволяя издать ни звука.
В этот момент в дверь номера вошел Макс — веселый, загорелый, с подносом в руках. Окинул меня рассеянным взглядом и замер. Кажется, моя бледность и испуганное выражение лица мигом стерли улыбку с его губ.
— Ника? Что случилось? — встревоженно спросил он, мигом оказываясь рядом. Отставил поднос, присел передо мной на корточки. — Ты в порядке? На тебе лица нет.
Я помотала головой, чувствуя, как глаза наполняются слезами. Боль внизу живота немного утихла, но тупо ныла, не позволяя расслабиться.
— Макс, мне плохо, — просипела еле слышно, цепляясь за его руку. — Живот болит… очень сильно. Кажется, с малышом что-то не так.
Он побледнел так, что веснушки на носу стали отчетливо видны. Смотрел на меня расширенными от ужаса глазами, явно не зная, что предпринять.
— Так, спокойно, — пробормотал то ли мне, то ли самому себе. — Сейчас что-нибудь придумаем. Только без паники, хорошо?
Вскочил, кинулся к шкафу. Схватил первые попавшиеся вещи, стал судорожно одеваться. Я наблюдала за ним, кусая губы и изо всех сил сдерживая подступающие рыдания. Страх за малыша сковал сознание, мешал здраво мыслить.
— Поедем в больницу, — решительно заявил Макс, подхватив меня на руки. — Нужно срочно провериться, выяснить в чем дело. Дотерпишь до машины?
Я слабо кивнула, обхватив его за шею. Уткнулась лицом ему в грудь, вдыхая родной запах. Как же страшно, Господи! За себя не боюсь, за кроху нашего. Лишь бы с ним все было в порядке!