Договорить он не успевает. Макс молниеносно впечатывает кулак в его скулу, от души приложив на прощание коленом в солнечное сплетение. Красавчик сгибается пополам, хрипя и хватаясь за лицо. А Макс подхватывает меня на руки и быстрым шагом направляется на выход, не обращая внимания на вопли за спиной.
Я охаю и вцепляюсь в его плечи, испуганно прижимаясь щекой к груди. От Макса пахнет знакомым одеколоном с нотками сандала и можжевельника. И еще чем-то неуловимым, чисто мужским. А под тонкой тканью рубашки бугрятся крепкие, как камень, мышцы.
— Ты что творишь?! — слабым голосом возмущаюсь я, пока Макс выносит меня на улицу. — Охренел совсем?! Опусти меня немедленно!
— Перебьешься, — невозмутимо роняет он, подходя к своему черному Кайену и ловко распахивая пассажирскую дверь. — Ты в таком состоянии, что даже имени своего не вспомнишь. И после этого я должен тебя там одну бросить? Ага, щаз.
7
— Ну Ма-акс, ну миленький, не будь букой, — бормочу заплетающимся языком. — Я же взрослая девочка. Хочу развлекаться. А ты все испортил, противный. Зачем ты его ударил, а?
Но Макс непреклонен. Он со вздохом захлопывает дверцу и обходит машину. Усаживается за руль и заводит мотор. Мое возмущение мгновенно выплескивается наружу.
— Макс, немедленно выпусти меня отсюда! — вопю я, дергая ручку двери. — Ты не имеешь права меня удерживать! Я хочу обратно в клуб!
— Никуда ты не пойдешь, — твердо обрывает он. — Я отвезу тебя домой, и точка. Ты пьяна, Ника. Неизвестно, что с тобой могло бы случиться.
От его менторского тона меня прошибает злостью. Да какое он имеет право указывать, что мне делать?! Не маленькая уже!
— Да пошел ты, Волков! — выкрикиваю я, путаясь в словах. — Не лезь не в свое дело! Думаешь, раз начальник, так теперь можешь мне приказывать? Ага, сейчас! Тоже мне, защитничек выискался.
Я снова рванула дверную ручку, но Макс предусмотрительно включил блокировку. Зарычав от бессильной ярости, я принялась колотить по двери кулаками.
— Немедленно выпусти меня! Или я закричу, что ты меня похитил! Вызову полицию!
— Ника, успокойся! — рявкает Макс, сверкнув глазами. — Прекрати вести себя как ребенок! Неужели не понимаешь, что я за тебя беспокоюсь?
— Беспокоится он, как же! — язвительно фыркаю я. — Если бы беспокоился, то не лез бы не в свое дело! Я хочу обратно! Хочу напиться и забыться! Хочу переспать с кем-нибудь, чтобы отомстить Лёшке! А ты мешаешь мне!
Макс застывает, глядя на меня, как на сумасшедшую. На его скулах ходят желваки, в глазах плещется неверие пополам с гневом.
— Переспать с кем-нибудь? — тихо уточняет он. — То есть, тебе все равно с кем?
— Да! — выпаливаю я, отчаянно кивая. — Мне плевать! Лишь бы это был не Алекс! Хочу забыть его, стереть из памяти, будто и не было ничего! Так что не мешай мне, Волков!
Я снова рванула ручку двери. И снова безуспешно. Зарычав, как раненая кошка, я принялась остервенело колотить по двери, пытаясь вырваться из этой западни. Но Макс даже не шелохнулся. Он словно окаменел, сидя за рулем.
— Все равно говоришь, да? Что ж, прекрасно, — вдруг хрипло выдыхает он, поворачиваясь ко мне. — Тогда не вижу проблемы. Переспишь со мной.
Я так опешила, что замерла с занесенным кулаком, приоткрыв рот. Что? Он спятил? Предлагает мне переспать с ним? С собственным начальником и, между прочим, братом бывшего?
— Ч-чего? — заикаясь, переспрашиваю я. — Макс, ты с ума сошел?
— Вовсе нет, — серьезно качает он головой. — Ты сама сказала, что тебе все равно с кем. Вот я и предлагаю. Переспи со мной, Ника.
От его слов меня бросает то в жар, то в холод. Не может этого быть! Я брежу или у меня алкогольные галлюцинации? Нет, точно допилась до чертиков! Сам Максим Волков, мечта всех девиц нашей компании, предлагает мне секс? Да он издевается!
— Ты… Ты несерьезно, — нервно хихикаю я. — Ты же… ну… мой начальник. И вообще, что ты несешь такое? Зачем тебе со мной спать?
Макс вздыхает и поворачивается всем телом, в упор глядя на меня. В свете уличных фонарей его черты кажутся резкими, заостренными. Но глаза… В них сейчас столько всего, что у меня захватывает дух. Жар, сомнение, нежность, что-то темное, голодное… Неужели желание?
— Затем, Ника, — тихо и веско роняет он, протянув руку и заправив мне за ухо выбившуюся прядь. — Что ты мне нравишься. Очень нравишься. И давно уже. Я хочу тебя.
От его прикосновения вдоль позвоночника прокатывается теплая волна. В голове начинает шуметь, а сердце колотится где-то в горле. Не может быть… Этого просто не может быть! Макс — и я? Да он никогда раньше не обращал на меня внимания! Или… Или обращал, а я не замечала, ослепленная чувствами к его брату?