– Ну, так и скажи, как есть. – Очень страшно в глаза смотреть, но – надо. Пусть первая скажет все, что думает по этому поводу. От этого и будем плясать.
– Это ты мне скажи, почему я заснула на диване и одетая, и с тобой, а проснулась в кровати, без одежды, и одна?
– Ну, не знаю. Ты, случаем, не лунатишь? По ночам не ходишь? – Да, даже перед собой стыдно признаваться в трусости, после неудачной попытки свести все к шутке.
– Сейчас ты у меня куда-нибудь пойдешь. Далеко и надолго. Что мы с тобой ночью делали? – Вот сейчас отпустило. "Мы делали" – это вам не "что ты со мной сделал?". Это уже не обвинение, а разделение ответственности.
– Ань, ты совсем не помнишь? – а сейчас по-глупому прозвучало, ведь так надеялся, что вообще не поймет и не вспомнит. И вдруг обидно стало как-то.
– Помню. Что-то. Но смутно. Я к тебе приставала? – Вот она вся, в этом. Вместо обвинений, пытается понять, где накосячила. И сразу хочется во всем сознаться. Как она это делает? Что творит с мужским разумом, сама хоть понимает?
– Анют, если бы ты ко мне приставала – меня бы тремя бульдозерами от тебя никто не оттянул. И проснулась бы ты точно не одна, и вообще не спала бы до сих пор – это я гарантирую.
– Тогда я вообще ничего не понимаю. Я к тебе не лезла. Хотя ты, вроде бы, не против. Зачем сбежал – то? Тебе не понравилось? И решил свалить, пока я не потребовала продолжения банкета? Я умом понимаю, что в нетрезвом состоянии могу и радио переболтать, и до столба докопаться, но ты, вроде бы, обычно справлялся со всеми выкрутасами… Или ездил к той девушке, мириться и прощения просить? Так надо было сначала меня выставить, а потом уже весь день ей посвятить.
Вот так, взяла и предложила сразу несколько путей отхода. Выбирай любой, какой нравится. Молодец. Причем ни одного – в свою пользу. Такая бескорыстная, или так ловко манипулирует? Снова это вечное "или", которое сбивает с толку, и заставляет чувствовать себя бессовестным дураком. Ведь ни разу не дала повода, чтобы подозревать в хитрости. Всегда – как чистый лист, и всегда дает шанс остаться человеком. И все равно мерзкая натура начинает что-то в ней искать, какой-то подвох, обман. Отсюда и все наши беды.
Что ж, начнем работу над ошибками. Прямо сейчас. Ты открыта, и я откроюсь:
– Ань, мне стыдно стало, и я сбежал, как последняя сволочь.
Распахнутые в недоумении глаза:
– А от чего конкретно, если не секрет? Я тебя спровоцировала на измену? Блин. Тогда, конечно, финиш. Мне уже самой стыдно. Навязалась человеку, испортила свидание, в постель залезла, соблазнила. А теперь сижу тут и пытаю. Обалдеть. Ну, я и свинья. В общем, мне пора домой. Можешь напоследок высказать мне все маты, какие знаешь. Если хочешь, могу сказать твоей девушке, что у нас ничего не было. Что ты возил меня в больницу, и мне там делали срочную лоботомию, а ты держал меня за руку, чтобы не убежала. Иначе я стала бы опасной для окружающих, а ты совершил подвиг и спас общество от маньячки. Ну, или что там нужно сказать, чтобы она простила, и у вас все наладилось? – И действительно, подхватилась, спрыгнула с места с несчастным лицом…
– Анечка, Аня, стой. Постой, не дергайся. – Как же хорошо сейчас – держать ее, целиком прижатую к себе, и знать, что на ней твоя рубашка – и ничего больше, и гладить острые лопатки, и пройтись всей ладонью по тонким ребрышкам…
– Ань, мне перед тобой стыдно стало. Ты же спала, не понимала, что происходит. А я воспользовался. Вообще-то сначала думал, что тоже сплю, поэтому такой смелый был. Только под конец понял, что это все – правда. И не захотел останавливаться. Только потом подумал, что так нельзя и не хорошо. И уснул. А когда проснулся – испугался, что ты… не знал, чего от тебя ждать, от этого еще страшнее было. Думал-думал и сбежал. – Выпалил все на одном дыхании, придержал еще немного, пока не убедился, что больше не трепыхается. Отпустил. Попытался в глаза заглянуть – чтобы приговор увидеть, не получилось, отвела взгляд.
Уселась обратно. Взяла кружку в ладони, покрутила задумчиво, словно пытаясь что-то на дне увидеть. Поставила обратно. Тянет душу, просто на части рвет. Но хорошо уже, что не убегает. Уже радость. Подняла глаза, прямо уставилась:
– Вот смотрю на тебя, и не знаю, что сказать. Я сейчас как должна реагировать? Радоваться или огорчаться, или нужно обидеться? Что сейчас вообще должно происходить? Я как-то снова потерялась. Расскажи мне. – Подождала ответа, не услышала. Самому интересно стало – до чего додумается?
– Так – то, по идее, нужно психануть и обидеться. Ты ж меня, вроде как, изнасиловал. Ну, не силой, конечно, взял, но и разрешения не спрашивал. С другой стороны, я к тебе ночью напросилась, встречу испоганила, потом сама полуголая в постель забралась. Вроде как по старой дружбе. Если честно, целей никаких не преследовала. Просто замерзла. Но это надо совсем быть не в себе, чтобы не понимать, к чему нормального здорового мужика подталкиваешь. Я вчера не в себе была? Вроде бы, пила немного… – и с вопросом в глазах снова смотрит. Вот что ей ответить? Как угадать правильный ответ, чтобы не расстроить, и не увести в ненужную сторону? С любой другой давно бы все разложил по полочкам. А у этой полочки все с секретом, в таком хитром порядке расставлены, что в жизни не разберешься.