– А при чем здесь Дмитрий и моя работа? – она все еще продолжала не понимать.
– А что, нет никакой связи? Тогда, извините, я что-то неправильно понял. – И ушел, довольный, зная, что все-таки успел нагадить.
Она выдержала до конца вечера. Просто молчала. Потом молчала еще два дня, отделываясь от Димы ничего не значащими фразами. Видимо, додумывала, сопоставляла, собирала информацию.
А когда мужчина устал гадать, что же, все-таки, произошло, пришла домой и с ходу приперла к стенке:
– Дим, когда и как ты влез в мои дела на работе? О чем я не знаю, зато знают другие?
Попытался отмазаться, съехать на тему о контракте и скидках, но не получилось. Она просто пересказала разговор с Андреем. И снова задала вопрос:
– Когда ты успел оказать помощь, о которой я не просила? И даже не догадывалась.
Пришлось признаваться. Со страхом, что сейчас закатит скандал. Что обольет очередной порцией ехидства и презрения. С неуправляемой злостью на Андрея: "Все, доигрался!". С обидой, что вместо благодарности, приняла помощь в штыки. А ведь он реально ей жизнь облегчил, и спас от проблем, в которых она совсем не была виновата.
Всего боялся, чего угодно ожидал, понимал, что прощение придется очень долго заслуживать. Но не думал, что на этом наступит конец. Просто. Без скандалов и истерик. Что она молча соберет вещи в небольшую сумку, кинет ее у порога, зайдет на кухню, где сидел, тупо смотря в окно и не зная, что дальше делать, и сообщит:
– Дим, я ухожу.
– В смысле? Куда? – вздернулся от неожиданности, сердце загрохотало так, что оглохнуть можно.
– К себе домой, – абсолютно мертвым голосом.
– Хорошо. Когда вернешься? Завтра? – уже все понимая, но не желая верить.
– Не вернусь. Совсем ухожу. Держи ключи от квартиры. – Как ни странно, вернуть ключи от своей, съемной, от которой так и не отказалась, не попросила. Забыла, наверное.
– Ань, ты что? Это же ерунда такая! Я же для тебя старался, хотел тебе помочь! В чем дело-то?
– Я это прекрасно понимаю. И спасибо тебе за старания. Только ты забыл меня спросить – нужно ли мне это? И не подумал, как я теперь должна себя чувствовать. Протеже Серебрякова. Маленькая дурочка, которую лучше пока не трогать, пока он не наигрался. Придет время, припомним. А пока пусть живет. Мы ее попозже сожрем, на закуску. Мне как теперь жить? Я всего в своей жизни сама добивалась. И только это меня и держало, спасало от слабости – знание, что я сама себе защита и опора. Не позволяло застрять в жалости к себе и в соплях.
А теперь – как? Долго еще сомневаться, что мои успехи и моя жизнь, и уважение людей – ко мне, а не к "покровителю"? а потом тебе надоест со мной нянькаться, и на этом все – "финита ля комедия?" Идите, девушка, в лес?
Дим, до тебя я никого близко к себе не подпускала – не доверяла. А тебе почему-то поверила. Оказалось – зря. Оказалось, что ты, как и все, предпочитаешь сам все решать, меня не спрашивая. Дал время привыкнуть, успокоиться, а потом начал играть по вашим мужским правилам. Я же еще и неблагодарной оказалась.
Пусть будет так. Тебе легче будет отпустить, если обидишься. И лучше не звони. Не стоит.
Мертвая пауза, когда понятия не имеешь, что сказать. В таких случаях идеи и гениальные фразы потом приходят, но с опозданием. Когда уже ничего не изменишь.
– И что, Ань? Совсем без вариантов? – разозлился, что снова все сама решила, по местам расставила, не поспоришь. И толку – то – спорить? У нее – своя правда. Жесткая достаточно, но понятная: он ведь никакого будущего ей не обещал. Пытался быть рядом, старался стать необходимым, но никогда не говорил о будущем. Просто не задумывался. А она не спрашивала. А сейчас, оказывается, подставил серьезно: репутация – вещь одноразовая. Один раз пятно поставил – годами будешь оттирать, и все равно след останется. А для женщины в бизнесе это вообще удар по всем фронтам. А что взамен – временное затишье, короткий период спокойствия? А потом – неизвестность.
Кричать о том, что ничего у них не временно, и он всегда рядом будет, и вообще – бросай работу, и всех идиотов до кучи, живи со мной и ни о чем не беспокойся? Наверное, нужно было об этом кричать. Нужно было трясти за плечи, закрывать на все замки и не выпускать никуда.
Но об этом потом подумалось. Тогда была злость и раздражение. Что за непутевая, в конце концов? Радовалась бы, что есть человек, которому ее проблемы не пофигу. Нет же, блин, самостоятельная! Не выдержал:
– Хорошо, Ань. Иди. Настаивать не буду. Обещал когда-то. Но если вдруг передумаешь – звони или пиши. Я всегда буду рад.