Отпила глоток, посмаковала, закрыв глаза, довольно хмыкнула:
- Спасибо. Действительно, очень вкусное. - Вот почему я глаз от нее не могу оторвать, когда она ест или пьет, особенно вот так - с явным удовольствием? Оттого, что так невыносимо эротично прикрывает глаза или облизывает губы? Наверное, все-таки маньяк, или больной извращенец. Потому что за столом начинаю думать о постели. Хотя, рядом с ней всегда об этом думаю. Плачет по мне дядюшка Фрейд, вместе с остальными мозгоправами.
- Слушай, я понял, что ты не хочешь "прогибаться под изменчивый мир", но как ты тогда живешь? Как друзей заводишь, как на работе общаешься?
- На работе все просто: деловые отношения, прописанные инструкцией. Никто никого не должен любить или дружить. Вышли за порог магазина и можно забыть друг о друге. Пока от меня компания не потребует сделать что-то вразрез с моими убеждениями, нет никаких проблем. А с друзьями - просто хороший фильтр. Рядом остаются только те, кому со мной действительно интересно. Остальные растворяются через время. Зато я уверена, что те, кто остался - ценят меня такую, какая есть, со всеми тараканами и вывертами.
Да, у нее, оказывается, все очень просто. Хотя намного сложнее, чем у других. Собственная философия. Интересно, каково с ней по жизни?
- И ты не боишься, что останешься совсем одна, когда вдруг окажется, что никого не устраиваешь?
- Тогда я пойму, что не мир сошел с ума, а у меня с головой проблемы. И начну их лечить. Только сейчас нет такой проблемы: мне хватает того круга друзей, которые давно определились, что им нужно от меня, а мне - от них. Вот и ты, Дим, определись, что тебе нужно: дурная девка с кучей тараканов в голове, которая их не прячет, или нормальная женщина, тоже с тараканами, но хорошенько прикрытыми?
А что тут определяться? Вариантов у меня давно уже нет.
Глава 18.
Дима перебрал массу вариантов и поводов, чтобы, следуя совету Сергея, снова встретиться с Анной. Понял, что это ему необходимо, иначе есть все шансы свихнуться от тоски.
Но, не имея опыта в возвращении ушедших женщин, никак не мог определиться - как лучше? Какой повод найти, чтобы стал серьезным и не надуманным, чтобы не прогнала на первых же минутах, или сама не ушла? Маялся еще несколько дней, хотя стало немного легче: появилась цель, и ушло ощущение безысходности.
Осенило в тот момент, когда услышал, как Славка просил Алексея поискать какую-то редкую модель телефона: "Аня просила помочь, свой старый где-то профукала, а новый не нравится - не удобный. Хочет найти такой же, как был раньше". Понял, что совсем поглупел: ведь повод для встречи так и лежал у него дома, отключенный.
Хотел рвануть тут же, но сдержался: столько дней прожил, можно прожить и еще один. Ночь не спал, обдумывая, что и как скажет, о чем спросит, и как удержится, чтобы не сграбастать ее в охапку и не утащить куда-нибудь, подальше от глаз людских.
С утра рвался в бой, еле утерпел, чтобы не поехать сразу же к ней на работу и караулить у входа. Тоже показалось слишком глупым, да и некогда ей будет с утра разговаривать: наверняка, дел невпроворот. К обеду, на бегу решая рабочие вопросы, все-таки сорвался. Приехал к ее служебному входу, встал на такое уже привычное место: чтобы видеть всех выходящих, но сильно не светиться. Хотя того, что она заметит его машину, можно было не опасаться: она просто не помнила ни модель, ни марку. Только цвет и габариты: большая и черная. Каждый раз путалась, пытаясь определить. На вопрос, как можно не запомнить, как называется классический "Лэнд Крузер", и как его можно перепутать с кем-то другим, она отвечала: "а ты сможешь запомнить, чем ботинки от ботильонов отличаются? И с ходу определить, что это перед тобой? Вот то-то же. Мне лишняя информация совершенно ни к чему".
Поэтому он спокойно, не прячась, стоял и ждал, когда ее душенька соизволит выйти на перекур, дергаясь каждый раз, когда дверь открывалась и выпускала кого-то наружу. И разочарованно откидывался назад, видя, что это снова не она.
Ждать пришлось долго, минут сорок - не меньше. Наконец, эта чертова дверь выпустила Аню. Он залюбовался: в какой-то новой незнакомой шубке, с распущенными волосами, она была похожа на совсем юную девочку. Не сразу и узнал - такая расслабленная, улыбающаяся, со светлым лицом, она не часто ему показывалась. Понял только, когда она знакомым жестом откинула от лица волосы, подняла голову, подставляясь ярким солнечным лучам, и зажмурилась, счастливо улыбаясь. Затем, все с той же улыбкой, обернулась к девушке, видимо, обратившейся к ней. Дима позавидовал в тот момент этой девчухе, захотел, чтобы и ему улыбнулась так же.