Как я, дура, тебя не заметила!?
Почему отказалась ебстись??!
И на ласки другого ответила,
И на всю с ним связалася жисть??!?!»
Прогулялись по дворику школьному,
Я не злился — я всё ей простил,
Повинуясь желанью невольному,
Руку в сиськи её запустил.
Мы лобзались на лестницах каменных,
На столе в кабинете труда,
И хуел я от губ её пламенных
И от мысли задвинуть туда…
А она всё шептала безумности,
Вся в объятьях моих разомлев,
Об ошибках потерянной юности —
Безвозвратности девичьих плев.
И настолько я слушал внимательно,
Что проснулся верхом на жене…
Ничего. Отъебу обязательно,
Если снова увижу во сне.
Вежливый отказ
Ты меня продолжаешь третировать,
Прорывая заслон блокиратора,
Не могу я любовь симулировать —
Наслаждайся посредством вибратора.
Мы с тобой не похожи ни капельки
И напомнить позволь осторожненько:
Ты — надежда богатого папеньки,
Я — девятый в семействе сапожника.
А родня твоя так припакована,
Что лишь пязднуть о сумме приданного —
Вся блатная Москва припаркована
Будет вмиг у коттеджа фонтанного.
Я, конечно, не чмо из Крыжополя,
Но страданья считаю излишними:
Под окном караулить у тополя
И траву обссыкать мне под вишнями.
Не в моём обывательском вкусе ты,
Хоть, конечно, и славная мàлая,
Я ценю, что не носишь ты трусики,
Но ебстись не могу с кем-попало я.
Так что нехуй звонить с приглашением:
«Приходи, уж и столик накрыла я»,
Не готов я к таким отношениям.
Отъебись от меня, тупорылая.
Весенняя фантазия
Ах, скорее,
Скорее бы лето уже,
Чтобы девки на пляжах,
Чтоб все в неглиже,
Чтоб плюс двадцать в тени
Каждый день ожидалось,
Чтобы пиво в ларьках
Хорошо охлаждалось,
Чтобы к морю с тобой
И с гербарием трав,
Чтобы слушать прибой,
Тебе юбку задрав,
А потом твою щёлку
Слюной намочить…
Ах, скорей бы,
Скорей бы трепак долечить…
Все срут
Так уж этот устроен
Задроченный мир —
Он по факторам разным
Разделяет людей:
Кто пьянчуга,кто хиппи,
Кто вор, кто банкир,
Кто отбитый афганец,
Кто чумной иудей.
Но у всех, как мы громко
В дебатах ни врём,
Есть и то, что нас равными
Делает враз:
Мы, кто часто, кто редко,
Обязательно срём,
Сря тем самым на разность
Сословий и рас.
Президенты и мэры
Больших городов
В лабиринтах огромных
Казённых квартир
Высирают задумчиво
Сотни пудов
В позолоченный, стильный
И модный сортир.
В дебрях оперных театров
Десятки Кармен
Дрыщут жёлтым поносом
С добавкой кровИ
И стирая говно
С ожиревших колен,
Вновь на сцену спешат
Петь о чистой любви.
Срёт мучительно долго
С утра голубой —
Две недели подряд
Был он в жопу любим:
Писюны его кал,
Как железной трубой,
Тромбовали нещадно
Один за одним.
Срут студенты бесшумно
С конспектом в руках,
В себе тягу к наукам
Пытаясь развить,
В аромате их твёрдых
И длинных какàх
Запах водки и шишек
Легко уловить.
Конфискованной чётко
Зернистой икрой
Срёт таможенник, глядя
На складочки брюк,
Это он на работе
Бесстрашный герой,
А в клозете — такой же,
Как все мы говнюк.
Срёт полковник в отставке,
Вспоминает бои
И как срал он в окопе,
Защищая страну,
К ободкам унитазов
Прижавши хуи,
Срут рыча металлисты,
Восхвалив Сатану.
Коммунист, разрешенья
Спросив у ЦК,
Срёт и держит у сердца
Партийный билет
И течёт по планете
Фекалий река…
Ой, простите, мне тоже
Пора в туалет…