2004
Возвращение
Я снова здесь, я снова на манеже,
Я хорошо заметен с высоты…
И вам смешно, но если что, то мне же
Ебало разорвёте в лоскуты.
Ах где ж ты был, наш клоун неуёмный?
Примерить твой костюм уж хочет рать!
И похую нам, плоский ты, объёмный,
На выход, падла! Петь! Шутить! Играть!!
Иди ты нахуй, пьяная галёрка,
И ты туда же, сноб в шестом ряду!
Я занят. Я ушёл. Качнулась шторка.
И жизнь грустна, ебать её в пизду…
Встать, суд!
Судили падонка. Убийство жены.
Народу — как ёлок в лесу…
А он отрицать и не думал вины —
Сидел, ковырялся в носу.
Жену на кровати, в кровавой квашне,
Нашли с проломлённой башкой…
Судья: «Подсудимый, ответьте-ка мне:
Ну что вы за ирод такой?!?
Вы жили с ней вместе четырнадцать лет!
И вроде бы всё как у всех,
Так что вас заставило, дайте ответ,
Свершить непростительный грех?»
Тот шариком «коз» в прокурора метнул,
Застыли в ахуе менты…
Поднялся лениво, матню застегнул:
«Ну хуле торащишь балты?
Убил, беспесды. И убил бы апять!
Я тожы, па ходу, не бык:
Ибало ей нахуй розбил ап кравать,
И гвоздь захуйарил в кадык!»
«Прошу вас, по теме! Вопрос не о том!»
«А чё ж приебалсо-то, лось?»
«Мы знаем прекрасно, что было потом!
Скажите, с чего началось?»
«Ну браза, фтыкайте, сичас роскажу:
Решил ей на клык надовать…
Забил… Раскумарилсо, йопто, лежу…
Зопрыгнула быстра ф кравать…
За серьги тяну бля, роботай, мол, тля,
Ибаццо-то хочеццо — страх,
Как раз прикупил ей блатнова туфля…
В ращёте на искриний трах…
Она — без вапросаф, ведёццо на рас,
Готовиццо, губы трубой…
Довай, гаварю, покажи мне свой клас,
А то ведь росстанусь с табой!
И толька туда, где дражало бидро,
Глоза маи жадна фпились,
Фзглянула в лицо и скозала хитрò:
„Ну что же, смотри И УЧИСЬ!“»
И дело закрыл оправдательно суд,
Лишь гвоздь у падонка изъят…
(Поправка к закону : «Когда нам сосут,
Пусть лучше вабще не пиздя̀т»).
Ебись
Я вам, друзья, Америк не открою,
И ветхость тем оспаривать не буду,
Но людям, как общественному строю,
Ебаться нужно часто и повсюду.
Уже давно стихии основные
Подвластны похотливому народу:
Он покорил просторы неземные,
И воздух, и огонь, и даже воду.
И нет уже теперь такого места,
Где не лилось бы семя втихомолку,
Где не сосала б жениху невеста,
Иль не ебал вожатый комсомолку
На трассах, во дворах, в лесу дремучем,
В подвалах душных, лбом упёршись в трубы,
Мы рвём своим великим и могучим
Подружек пёзды, сфинктеры и губы.
На флоте еблю запросто осилим —
Там поварих вообще не одевают,
А иногда в воде ебут, под килем
(Дельфины, говорят, охуевают…)
И даже тот, кто вечно занят вроде —
Горняк — и тот сношается с рудою,
Найдя себе отверстие в породе,
Хоть мало-мальски схожее с пиздою.
Есть кадр, где Терешкова (молодчина!)
Трём космонавтам делает минеты,
А после невесомая кончина
Кружит туда-сюда внутри ракеты.
Ебутся в купол цирка все гимнасты,
Джульетты в театрах лижут ствол Ромео,
А в театрах есть, увы, и педерасты…
Да не, фпесду… Не буду портить крео…
Борт-инженеру дрочат стюрдессы,
Прижав к дверям прокуренных сортиров,
И возгласы воздушного повесы
Приводят в возбужденье пассажиров.
На пиках гор и в джунглях Амазонки,
В глуши тайги и камышовых стèблей…
Да что тайга — Луну уже падонки
Скупают для занятий жёсткой еблей!!
Куда ни глянь — какое-то движенье,
Куда ни плюнь — везде ебётся пара…
Не это ль основное достиженье
Великого вселенского квазара?
Учёный, оторвись от микроскопа!
Философ, не печатай ахинею!!
У женщины — пилотка, рот и жопа,
И в этом — суть, и жизнь, и всё что с нею!