Для верности, я еще с час выжидал, прежде чем выбрался из корабля. Торопился, спотыкаясь в темноте. Под ноги так и лезли узловатые корни и камни, и откуда только, вроде по тропке шел. А вроде нет, ибо вышел совсем не там, где планировал. Быстро переплыл пролив и выбрался на берег, на ходу раздеваясь, гермокостюм хоть и легкий, но плавать в нем никому не советую. Когда до дома оставалось всего несколько шагов, заметил отблеск в дальнем окне. Неужто поджидают странника? Как я не подумал, что…
Когда заглянул, сердце замерло второй раз за день, и тут же сплясало джигу. В моем доме хозяйничала Алая: стоя обнаженной, точно выбравшаяся из пены морской "Венера" Боттичелли, она выжимала и стряхивала мокрое платье. Задохнувшись, я прилип к окну. Девушка повесила платье на стул и исполнила несколько гимнастических упражнений, заставивших меня сглотнуть слюну и стукнуться лбом в окно. Стекло жалобно дзынькнуло. Её реакция оказалась быстрее моей.
Увидев, кто нарушил тишину, она подпрыгнула под потолок от радости и сразу оказалась рядом. Я опомниться не успел, как уже сжимал её в объятиях, покрывая поцелуями нежное личико, шею, плечи. Через мгновение, девушка смущённо отстранилась и скрылась в доме. Свет в окне погас.
Что теперь делать? Растерянно потоптавшись у окна, а подошел к двери. Тихо. Туземка устроилась на моей кровати, и досматривает теперь десятый сон? В конце концов, ничего плохого я ей не сделал. Оба на миг поддались животному инстинкту... Я тронул дверь – она была не заперта – но войти не решился. Ещё напугаю, мало ли какая у аборигенов ненормативная этика по поводу половых отношений, на что красноречиво намекал Кровед. Может, Небесному страннику, во избежание дальнейших неприятностей, не помешает вернуться на свой корабль и как можно скорее покинуть этот забытый уголок Галактики?
Я попятился к тропинке. Дверь за моей спиной распахнулась, ко мне метнулась тень. Я забыл дышать, когда девушка, уже облаченная в платье, взяла меня за руку и потянула к берегу. В воду мы вошли одновременно. Потом я заметно отстал. Спутнице пришлось дожидаться Небесного странника, сидя на песке. Выбравшись из моря, я вновь оказался во власти милой похитительницы, повлекшей меня к буйным зарослям в противоположную от посёлка сторону. Девушка явно спешила и тащила меня, спотыкавшегося на каждом шагу, словно щенка на поводке. Мы плутали в темноте по одной ей известному пути ещё минут сорок, пока перед нами не раскрылась обширная поляна, цветные отблески которой я заметил ещё в лесу. Скорее не поляна, а поле, покрытое причудливым светящимся ковром. Только спугнув передние ряды, я понял, что его создали бабочки с яркими люминесцирующими крыльями. Оторвав меня от созерцания великолепного зрелища, девушка сделала несколько танцевальных па и присела передо мной в грациозном реверансе.
– Что ты хочешь этим сказать? – осторожно поинтересовался я, никак не в силах прийти в себя ни от ночной пробежки, ни от самой похитительницы.
Алая часто закивала и протянула ко мне руки. Её тело облепили бабочки, мгновенно превратив мокрое платье в наряд сказочной принцессы. Одновременно бабочки нарядили меня. Девушка вдруг оскалилась. Я невольно отшатнулся. Утрированная мимика аборигенов когда-нибудь доведёт меня до кондрашки. Прелестную улыбку, подсвеченную зеленоватым свечением бабочек, я ошибочно принял за оскал.
В этот момент пискнул вызов.
«Сообщение крайней важности! Срочно вернитесь на корабль», – побежали перед глазами строчки.
– Подожди, я скоро вернусь, – сказал я, услышав в ответ шелест тысяч крыльев взлетающих с поляны насекомых.
Небо осветилось, а диковинный ковер почернел. Я различал в темноте лишь белеющий абрис лица алой танцовщицы и обвисшие плетьми руки.
– Прости, – смущенно добавил я. – Мне нужно идти
Девушка не шелохнулась. Сердце тоскливо сжалось, но ничего не оставалось, как двинуться в путь по пеленгу корабельного маячка. Поминутно оглядываясь, я побрёл в сторону от поляны. Шел, спотыкаясь, словно пьяный. Местами приходилось проламываться сквозь влажные заросли. Когда добрался до места и нырнул в услужливо открывшийся люк, мой костюм темнел сырыми пятнами. Совершенно разбитый, я доволок ноги до рубки управления. Ботинки, отмечая неровный шаг, оставляли грязные следы. Я вывел послание на экран: