Оставшись один бессонными ночами я искал чем заняться, успел взять образцы ДНК у них всех – просто для интереса – и с удивлением понял, что хранители оказались потомками первого помощника Сидорова. Вот уж действительно неугомонный человек. Успевал и руководить кораблем взамен медленно умирающего от неизвестной болезни капитана – как я сейчас понял у него развился синдром Такейдо-Боно, вызванный долгими угрызениями совести в среде повышенной радиации и приведший к преждевременной старости и смерти в сто три года. Умудрился шесть раз жениться и развестись, только официально у Сидорова оказалось полторы дюжины детей. А ведь было еще разбирательство, осторожно похороненное в архивах, о признании отцовства, учиненное еще двумя женщинами.
Когда Миленка вновь удалилась на остров, я отправился на челнок, решив отправить послание Тиму. Захотелось нормально поговорить хоть с кем-нибудь. Начальника не было на месте, вместо него дежурила Ева. Она сразу же поинтересовалась, как дела с туземным ансамблем – дата не за горами, дел невпроворот. Я запнулся, совсем забыл, зачем меня посылали. Пришлось выкручиваться. Припомнил заблудившийся доклад Кроведа про иммунитет туземцев, сославшись на него и вытащив, наконец, на вид, переправил в отдел, заверив, что за пятьдесят лет если что и изменилось, то не в лучшую сторону. Ева долго молчала, я подумал, она сомневается, попросил передать все Тиму, стал заверять, сообщил зачем-то, что нашел остатки корабля, занимаюсь, в том числе и им. Выслушав, она произнесла:
– По-моему, вы влюбились.
Я вспыхнул. Начал лепетать в ответ нечто бессвязное, благо связь только через микрофон, ЦТП не разорялся на трансляцию физиономий. С трудом удалось уверить, что я в порядке, что продолжаю заниматься, исследовать и крепить контакты, а как что – немедля сообщу докладом.
Все равно не поверила, прощаясь, сказала, что спину мне пока прикроет, вдруг захочу вернуться и пожелала совет да любовь. Меня перетряхнуло, битый час в прострации просидел у микрофона и только затем отправил запоздалое: «Спасибо, Ева».
«Не беспокойтесь, все мы живые люди», – пришло в ответ. Прочитав, я надолго расплылся в улыбке.
В тот день я остался ночевать на челноке. Потом это стало привычкой, каждый раз в отсутствие жены я уходил к себе. Ото всех подальше, замыкался в неприметном холмике и посылал сообщения. Не знаю, где болтался Тим, но на мои письма отвечала всегда Ева. У нас быстро установилось странное дружество. Удивительно, но я стал доверять этой женщине все настроения и порывы души, да и она отвечала тем же.
Миленка возвращалась с другого острова чужой, хоть и глядела на меня всё с той же нежностью. Холила, баловала вкусненьким. Молча сносила попреки, ходила без вины виноватой, пока в моей груди не утихнет пекучий огонь. Тогда на какое-то время я становился Небесным Странником. Правда обязанности хранителя корабля осточертели настолько, что стал перепоручать их Кроведу – ему это доставляло удовольствие. Больше того, я зачастил к челноку по вечерам начал писать родителям, бывшим друзьям, знакомым, абы кому, скучая даже по тому мирку, что имел, глупо, конечно, но ничего с собой сделать не мог. Кровед перестал за мной следить, не пытался как месяцем раньше, все вызнать и выведать, так вошел в роль, что уже обходился без меня. За это я на него обозлился, не хотел видеть себе полноценную замену. Так что общение со стариком постепенно свелось к шапочным фразам.
Потом животик Миленки заметно округлился, и я орал, бегал по дому и потрясал стены от радости, едва жена сообщила, что ждет ребенка, и повитухи сказали: будет сын. Той же ночью я вломился к Кроведу с наполовину расплескавшимся по дороге кувшином браги отмечать событие. Какие теперь обиды, ведь будущий дед. Выслушав сообщение, первопроходец хмыкнул и молча накрыл стол. После пятой, или какой там по счёту, словом, когда я основательно захмелел, сказал, что конечно, дитя – большая радость:
– Вот только, видишь ли, Никитка, совместных детей у нас с ними быть не может.
– Не говорите ерунды, Миленка ж ваша дочь.
– Как бы не так, дорогой мой зять, – хитро улыбнулся предтеча. – Вот тебе и ненормативная этика. Мужей, вроде нас с тобой алые женщины выбирать могут, а детей рожают все равно от своих, способных принести потомство. А как же иначе? Я проверял, не один раз. Расхождения посерьезней, чем между нулевой и четвертой группами крови, плюс организм…