Сначала я не поверил глазам.
Но потом, моргнув пару раз, увидел посреди комнаты Елену в красивом платье. Она хмуро поднимала книги и, выпрямившись, пыталась положить их себе на голову. Но едва делала шаг, как они опять соскальзывали на пол.
Я отлетел от окна словно ошпаренный. Мысли и чувства крутились внутри меня с такой скоростью, что я едва их осознавал.
— Мистер Варонс, — сказал я, чувствуя, как мой голос слегка охрип от волнения.
— Что? — спросил наставник, обернувшись ко мне.
— Это ведь Елена Савилова там, да?
— Девушка с твоей работы. Верно.
— Она моя напарница?
— Можно сказать, что уже нет. Её сегодня отправят домой, сотрут память и тебе подберут другую.
— Но почему?
— Не готова, к сожалению, — пожал он плечами. — Она подходит по многим параметрам, но, увы, слишком много самомнения.
— Есть у неё такое, я знаю… — тихо пробубнил я, следуя за ним. Я вдруг подумал о том, что если мы будем вместе в этом приключении, то возможно… возможно, мы сможем стать чуть-чуть ближе. Сможем пообщаться. Мне она очень нравилась, и мысль о том, что вот такой шанс уплывает из рук, сильно огорчал меня.
Если признаться честно, то когда я попал сюда и узнал о том, что смогу сделать что-то героическое и достойное, измениться и чего-то достичь, да ещё и приз получить в конце… Первое, о чем я подумал, это о том, что наконец-то смогу хоть немного привлечь внимание красивой девушки с верхних этажей. Что если я смогу «вырасти», то она меня заметит. А тут такая возможность не просто вырасти, не просто пройти эти приключения, но ещё и вместе.
— Мистер Варонс.
— Да, малец?
— Вы говорили, что я могу загадать любое желание как приз за свою миссию. Это так?
— Да.
— Могу я загадать его сейчас?
Николо остановился и внимательно посмотрел на меня.
— И чего ты задумал?
— Я дам вам слово, что буду стараться изо всех сил и сделаю всё возможное, чтобы успешно всё завершить. Взамен я хочу, чтобы Елена тоже осталась. Она может справиться, я уверен. Дайте ей шанс. Вы же выбрали её, значит, у неё есть способности, или что вас там ещё привлекло. В общем, у неё есть задатки. Просто не меняйте её на другую.
— У тебя к ней чувства, не так ли?
Я попытался беззаботно улыбнуться, но уверен, получилось криво.
— Да… Чувства.
— И ты готов потратить своё желание просто на то, чтобы она была тут? Это тебе ничего не даст.
— Даст. Она будет тут.
Николо смотрел на меня холодно какое-то время, потом вздохнул и сказал:
— Ещё никогда мы не выдавали награду авансом, но ладно. У меня два условия. Первое. Во время тренировок и обучения ты не будешь ни отказываться, ни перечить мне, ни халтурить. Даже если я скажу прыгать на ноге двое суток, ты будешь прыгать.
Я сглотнул.
— Согласен.
— И второе: пока длится ваше обучение и миссия, ты не будешь сближаться с девушкой.
— В каком смысле?
— В том смысле, что всякие шуры-муры запрещены, пока не сделано дело. Общаться только по существу, никаких любовных интриг, тайных встреч и интимных писем. Только дело. Я не хочу, чтобы вы, ударившись в романтику, запороли всё. Ты меня понял?
— Могу я хотя бы с ней разговаривать? — спросил я убитым голосом.
Николо вздохнул.
— Что с вами делать, молодёжь, — проворчал он. — Ладно. Слушай сюда. Можешь чуть-чуть пофлиртовать, если что, но это максимум. Узнаю, что ты хоть как-то изливаешь ей свои чувства, даже намёками, кастрирую собственноручно.
Я шарахнулся в сторону, а он рассмеялся.
— Да шучу я. Но мало всё равно не покажется. Ты всё понял?
— Да. Пока идёт миссия, никакой романтики.
— Молоток. А теперь двадцать кругов, а я пойду всё улажу.
— Хорошо, — улыбаясь, сказал я, хотя двадцать кругов это было смерти подобно. Впрочем, как и все остальные дни, пока он меня тренировал. Каждый день я занимался изнуряющими физическими тренировками, но, помимо этого, меня ещё обучали истории этого мира, языкам и наукам. И не только местным. Также я изучал психологию и философию. Мне нужно было уметь читать людей, располагать их к себе или даже запугивать одним взглядом. Науки дались мне хорошо, чего не скажешь о физической подготовке. Николо не раз повторял, что мне нужно наращивать мясо на кости, и как Цербер следил за моими тренировками и питанием. А вот последнее было отдушиной. Кормили здесь превосходно.
Но ещё кое-что.
Иногда я видел Елену. Но она была немного другая. Была более тихая, замкнутая и как будто бы избегала меня. Когда я набрался смелости спросить наставника, что с ней не так, он сказал, что та перед второй попыткой провела дома год и пять месяцев, что нужно было «преподать ей урок», чтобы дать ей стимул поменяться.