Мне уже нравилось мое новое тело!
И моему муженьку тоже. Я видела его отражение позади себя. Его взгляд, алчно пожирающий нагую фигуру, нервно дергающийся кадык.
Он был отвратителен. Но для дела сойдет.
Я поманила пальцем, и он, не в силах сопротивляться притяжению демоницы, тут же подбежал.
— Ближе!
Послушно сделал еще шаг.
— Целуй так, словно это последний раз в твоей жизни.
Его аж затрясло, когда он жадно потянулся к моим губам. Я ответила, передавая пламенный привет любимому мужу. Не этому никчемному заморышу, а тому, кто лишил меня крыльев.
Ответ пришел мгновенно, огненным штормом мазнуло так, что едва устояла на ногах.
— Где ты?! — взревел голос в моей голове, — немедленно…
Я захлопнула броню, безжалостно оборвав контакт. Отстранилась от парня и впервые за долгие месяцы рассмеялась.
Варрах в ярости!
Почувствовал, что прикасаюсь к другому, и теперь мечется по всему Райгарду, круша на своем пути все, что подвернется под руку.
В черной пустыне Истоков не остается следов, а нашей связи недостаточно, чтобы он выследил, в какой из миров сбежала непокорная жена. Расстояние между нами столь велико, что я могу закрыться от любого вмешательства, и не пускать его в свои мысли.
Все так, любимый, все правильно.
Теперь я на свободе, а ты можешь лютовать от бессилия.
Глава 7
Муж снова потянулся ко мне, но я его оттолкнула. Брезгливо вытерла губы тыльной стороной ладони, потом и вовсе сплюнула, чтобы избавиться от чужого вкуса.
— Ты моя жена! — он капризно топнул.
— Конечно, любимый.
Как Лилия могла выйти замуж за такое ничтожество? Или у нее не было выбора?
Я уже отчаялась найти что-то в закромах ее разрушенной памяти, поэтому бесцеремонно подтянула супруга к себе. Ладонью обхватила подбородок, не позволяя отвернуться, и заглянула в глаза, безжалостно пробиваясь вглубь, в сознание, ища там нужное и отбрасывая остальное, как мусор.
Заглотив его воспоминания, я перекинулась на свекровь, жадно выпив ее до последней капли. После чего отпустила обоих.
Новоиспеченные родственники, словно поломанные куклы, стояли посреди комнаты и глупо хлопали глазами. А я тем временем, обхватила голову ладонями, пытаясь совладать с пульсирующей болью в висках.
Чужие воспоминания были невкусными и колючими. В них не было сострадания к юной Лилии, зато полыхала жажда наживы.
Не от великой любви Карл женился на сироте из южного Сандер-Вилла. Он пошел на это ради денег, предложенных человеком в черных одеждах. Всего-то и надо было забрать беспомощную девчонку из города, жениться и проследить, чтобы она никогда не вернулась обратно. А еще лучше сделать так, чтобы по истечению двух лет брака ее и вовсе не стало. Тогда и денег дадут в два раза больше. И они бы справились со своей задачей. Если бы не я.
Большего в их головах я найти не смогла. Их не интересовали ни причины такого заказа, ни последствия. Они даже имени заказчика не знали, как и лица. Все, что их волновало – это деньги
Свекровь очнулась первой. Громко вздохнув, она принялась удивленно озираться по сторонам и растирать свои жирные бока:
— Что ты сказала?
— Достань мне платье, — приказала я, — и ни слова соседям о том, что здесь происходит.
Свекровь ушла, а хилый муж, до сих пор не справившись с наваждением, как завороженный продолжал рассматривать меня. Люди – слабый народ. Сущность молодой демоницы дурманила и сводила с ума.
Плохо…
Я сбежала в этот мир не для того, чтобы кружить головы всяким ничтожествам. Я здесь чтобы скрыться от гнева Варраха и восстановить свои силы.
Каждое мое влияние на других, каждое вмешательство в фон угасающего мира – след, по которому меня можно будет отследить.
Досадливо цыкнув, я пригасила свои силы, загнала их глубоко под броню. Взяла под жесткий контроль, поклявшись, что лишний раз и по пустякам не буду к ним прибегать.
Вскоре свекровь вернулась со свертком, в котором обнаружилось платье, простое, но чистое, легкая нательная рубаха, да белье. В отдельном мешке болталась обувь – кожаные ботиночки на низком каблуке.
Я облачилась в новую одежду, шнуровкой подогнала ее по размеру, обулась. Волосы заплела в тугую косу.
— Собери мне в дорогу.
Слегка пошатываясь, Эльма побрела на кухню. Одна ее рука плетью болталась вдоль тела, вторая судорожно сжимала замызганный подол, а в глазах плескалось непонимание, смешанное со страхом.
В небольшую заплечную сумку она положила флягу воды, сверток с еще теплыми пирогами и несколько яблок.