Наконец, подкоп под калиткой был готов. Отбросив стекло в сторону, я вытерла вспотевшие руки об подол и снова взялась за ручку.
В этот раз калитка поддалась. Медленно и с надрывным скрипом она распахнулась, открывая передо мной запущенный двор. Когда-то тут была расчищенная площадка и светили красивые фонари, а дальше по саду разбегались ухоженные дорожки, отсыпанные мелким речным щебнем камнем, в обрамлении красных треугольных кирпичей.
Те кирпичи давно искрошились, а сквозь щебень пробивался наглый одуванчик и репьи.
Осторожно ступая по битому стеклу я отправилась дальше, с каждом секундой приходя все в большее недоумение.
Кому потребовалось уродовать такое красивое место? Пришлым бродягам? Или это местные ополчились на Лилию, после ее «предательства» и разнесли здесь все, чтобы ей было некуда возвращаться. Я больше склонялась к последнему варианту.
Прежде чем зайти внутрь, я прошла вдоль серых, заляпанных стен дома. Мимо сарая с обвалившейся крышей и разоренных курятников. И в конце уткнулась в запущенный сад. Яблони и груши запаршивели и тонули в непролазном буреломе. Кругом паутина, крапива и грязные обломки.
Чтобы убрать все это потребуется много времени.
У меня не было ни сил, ни инструментов, ни нужных навыков. Но была непоколебимая уверенность, что я со всем справлюсь.
Глава 15
Еще раз окинув взглядом то, что осталось от некогда прекрасного сада, я двинулась обратно, намереваясь, наконец, попасть в дом. Но пройдя буквально пару шагов, услышала плач. Тихий и беспомощный. Не человечий.
Где-то среди бурьяна и огромных листов лопуха скулил звереныш.
Я попыталась сунуться, но в лицо тут же хлестнула жгучая крапива. Пришлось сначала идти в сарай в надежде, что там уцелело хоть что-то от прежнего инвентаря. Обвалившаяся крыша перекрывала проход, и я побоялась ее трогать, потому что стоило только потянуть за одну доску, как все остальное начинало скрипеть и приходило в движение.
Пробраться внутрь не представлялось возможным, но среди щепок, и обломков, устилающих пол, я заметила деревянную, засаленную ручку. Это оказался старый, ржавый серп
Я сорвала пучок травы и протерла изгиб лезвия. Это вам не боевые серпы Д”харры. Те нагло ловили на своем острие солнечные блики, и одним взмахом срезали голову врагам. Этот же серб был тупым и в зазубринах, и не с первого раза справлялся даже со стеблями крапивы.
Я аккуратно приминала ее ногами, скашивала, что могла, и медленно пробиралась вглубь сада. На пути мне попалось семь нормальных яблонь, усыпанных зелеными плодами. Остальные либо запаршивели так, что не было ни одного здорового листа, либо засохли и раскололись. У одной такой засохшей яблони я и нашла плачущего бедолагу.
Им оказался молодой лесной кот, угодивший расщелину во время охоты. Он дергался, пытаясь вырваться из западни, но вместо этого еще глубже загонял переднюю лапу между острыми обломками растрескавшегося ствола.
— Успокой, — приказала я, опуская серп на землю.
Увидев меня, зверь прижал уши к голове и зло зашипел.
— Мне уйти?
От грозной интонации он замер, изумленно моргнул янтарными глазами, а потом робко мяукнул. Признал.
Я протянула ему руку, и он тут же принялся тереться о нее мордой и снова заплакал. В этот раз жалуясь и умоляя о помощи.
— Замри.
Я попыталась руками раздвинуть два огромных обломка, но сил не хватило. Только ладони ободрала, да схватила пару колючих заноз.
Так у меня ничего не получится.
Я осмотрелась в поисках того, что можно использовать как рычаг. Нашла заостренный сук, но его прочности не хватило. Когда я просунула его в расселину, чуть выше кошачьей лапы и попыталась разжать западню – он предательски затрещал, а потом и вовсе сломался.
Кот снова запричитал.
— Цыц! Сейчас вернусь.
Кажется, в разрушенном сарае был лом.
Оставив за спиной рыдающего звереныша, я побежала обратно. Длинный подол путался в ногах и цеплял на себя гроздья репья. От крапивы горели руки и лицо, вдобавок из травы тучами поднимались растревоженные комары.
Я вернулась к сараю и снова заглянула внутрь. Лом и правда был, но, чтобы его заполучить, надо было пробраться сквозь завал из искореженных досок, обломков железа и прочего хлама.
Я осторожно протиснулась внутрь. Под ногами надрывно трещал полуизгнивший настил, на голову сыпались щепки и труха. В какой-то момент я случайно задела перекладину, которая когда-то служила опорой для крыши, и та рухнула, увлекая за собой еще больше обломков. Я едва успела вжаться в стену, иначе бы придавило