В песчаном клане с помощью корня вергоницы отмывали арены после кровавых поединков. С грязью в запустелом доме она справится играючи.
Вернувшись в гостиную, я принялась за полы. Намочила тряпку, отжала хорошенько и встав на колени принялась тереть от окна к двери. Очень быстро вода стала грязной, а тряпка превратилась в склизкий комок, за которым тянулись волосы и нитки свалявшейся пыли.
Пришлось идти менять, стирать и заново собирать вергоницу. В этот раз я надергала ее с запасом.
Работа продвигалась медленно. Пол становился чище, но зато руки щипало все больше. И под конец, когда я последний раз сменила воду, вычерпав бочку до самого дня, мои пальцы были похожи на вареных раков.
Теперь по гостиной и кухне можно было ходить босиком, не опасаясь прилипнуть к нечистотам или порезаться об острый осколок. Напоследок я прошлась по потолку и стенам мокрой тряпкой, намотанной на палку.
На этом все.
Спины я не чувствовала, ног и рук тоже, да и на улице уже стояли потемки.
Я вышла в сад и, рискуя сломать шею, нарвала полный подол яблок. Еще не до конца созревшие они были густо зелеными с едва заметным румянцем на боку, и кисловатые на вкус.
Я расположилась на крыльце. Села на вторую ступеньку, провалилась к третьей и, вытянув перед собой уставшие ноги, звонко хрустнула яблоком. Вокруг мирно шумел листвой старый сад, и над головой с тихим риском сновали летучие мыши.
А хорошо тут…
И усадьба не так ужасна, как казалась на первый взгляд. Запущенная, грязная, но не безнадежная. Если приложить усилия — расцветет. Работы я не боялась, усталостью умела наслаждаться, азарта и упрямства хоть отбавляй. Так что все получится.
Где-то на крыше раздался шорох.
— Спускайся.
Скрежет когтями по разбитой черепице, шелест примятой травы, и из тени проступила пятниста шкура знакомого кота.
Он уселся передо мной, длинным хвостом обвив лапы, и смотрел, загадочно мерцая большими янтарными глазами.
Я протянула ему яблоко. Он понюхал и отвернулся, недовольно мазнув по носу розовым языком. Не понравилось.
— Другого нет.
В ответ кот ощетинился и утробно зарычал. Не на меня, а на псов, молчаливой стаей подкативших к калитке. Несмотря на то, что она была распахнута, переступить границу они не смели. Топтались с той стороны, нетерпеливо повизгивая и переступая с лапы на лапу.
Я позволила им зайти:
— Ко мне.
Один за другим здоровенные бездомные псы заходили на мою территорию и, низко опустив головы, останавливались на расстоянии вытянутой руки.
Кот недовольно фыркнул и прыгнул на крыльцо мне за спину, а собаки начали укладываться. Кружились вокруг себя, притаптывая траву и опускались на землю. Клали мохнатые головы на передние лапы и продолжали смотреть на меня, поднимая то одну бровь, то другую. Ждали, боясь упустить приказ.
— Никого не подпускать к дому без моего разрешения.
Вожак вяло вильнул обрубком хвоста, дав клятву за всю стаю.
Теперь у меня были стражи, мимо которых так просто не проскочить. Даже Охотнику будет тяжело обмануть звериный слух, обоняние и чутье.
Для кота у меня было другое задание:
— Принеси мне кошелек главы Эберли, — я провела ладонью по гладкой голове, показывая ему дом на главной площади Сандер-Хилла.
Зверь зашипел и, недовольно хлестнув хвостом по пятнистым бокам, растворился в темноте.
Я дожевала яблоко, немного посмотрела звезды, пытаясь отыскать знакомые ориентиры, но так ничего не найдя, ушла в дом.
Спать пришлось на выпотрошенном диване, прямо в одежде, подложив под голову опустевшую котомку.
За окном тихо зевали псы, да фыркал старый мерин, шурша веревкой по траве. Изредка пролетали запоздавшие стрижи.
Моя первая ночь в новом доме…
Проснулась я с первыми лучами солнца. Слабое тело не успело отдохнуть и ощущалось разбитым, руки саднило. Зато на подоконнике лежал кожаный мешочек с монетами.
— Молодец, Кот.
Деньги я забрала, а бумажник отправила в кучу на заднем дворе, чтобы потом сжечь.
После вчерашней уборки и ночи мое платье было похоже на тряпку. Да и пахла я, как помойная побирушка, поэтому прежде, чем продолжать работу я отправилась на реку.
Простирнула платье и нательную рубаху. Разложила их на утреннем солнце, а сама забралась в прохладную воду и помылась.
Потом долго лежала на мелководье, пальцами закрывшись в желтый песок и отдыхала, неспешно поглаживая мягкие песчинки.