Вдруг Анхи зашевелился и неуклюже начал садиться в луже собственной крови. Единственная рука его пыталась ухватиться за воздух. Глаза же уже были бельмами измененного. Десятник вздохнул тяжко и почти нежно ударил его булавой по голове, после чего тот рухнул и затих окончательно.
— Он был добрый воин, быстрая нога. А эти колдуны проклятые лишили его посмертия!
Рядом с лестницей застонал Себекнехт. Он, казалось, не был укушен или оцарапан, но, судя по всему, у него было то ли сломано, то ли треснуло одно или несколько ребер. Нехти выдохнул облегченно, Себекнехт был из его солдат, с которыми он был давно, а он уже потерял сегодня одного и не знал, выживет ли другой. Хотя погреб осматривал именно он и не нашел ничего опасного. Баи уже тоже встал, кряхтя и опираясь о стену, как старик с больными коленями. Этому неугомонному щербатому и рябому забияке повезло неимоверно, учитывая все произошедшее! Он был цел и почти невредим. Правда, сильно хромал и получил древком соего же копья по переносице с такой силой, что, кажется, завтра оба его глаза заплывут в щелочки и будут украшены огромными синяками. Грязный, с изорванной набедренной повязкой, он, тем не менее, выглядел бодрее их всех, кроме, разве что, дикого маджая. Сейчас ему явно хотелось спрятаться от начальства, но сделать это было ну никак не возможно.
— У тебя все целы? — прокаркал Хори. Его гортань была как старая отлинявшая змеиная шкура — сухая и ломкая, казалось, одно неловкое слово — и она с хрустом и треском рассыпется в труху и прах.
— Ренефа зацепило. Я не знаю — опасны ли царапины так же, как укусы. Мы с Иштеком и Тур в порядке. Вроде бы… Я думаю, мы все погибли бы без негра того.
— Ты прав, наверное… Сколько их всего было, тех тварей из под земли? Шесть? И троих уложил он.
— Ну, двух из них стрелами…
— Какая разница? Он был как Ра на ладье, стреляя в Апопа, спокоен, быстр и меток! Главное, что они не выбрались сюда, наверх. В жизни не видел такой стрельбы! А с ним в бою лучше быть по одну сторону… Но даже и с ним — веселье было ещё то…
— Нам еще предстоит другое веселое дело — надо будет проверить дыру ту, из погреба. Вдруг там еще Измененные сидят?
— О нет! Только не это!
— Хочешь или нет, а это придется сделать, и чем острее — тем быстрее!
— Тогда пять минут на подышать, и — пошли. Ты, я, Иштек и Тур. Хотя подышать… Только сейчас понял — как же вкусно дышится живому, хотя и дерьмом…
— Тут не только дерьмом, тут еще и мертвечиной несет. И кровью.
— Ты заметил — от Измененных какой-то странный запах?
— Да. Какой-то… Как в муравейник залез и патокой полился. Странный и сладкий, хотя и не сладко-трупный. И ты прав — живому даже этот запах вдыхать — хорошо! И если от него стошнит — тоже хорошо!
Десятник помолчал и добавил, уже о другом:
— Кто-то пусть следит за Ренефсенебом. Его нельзя оставлять одного. Только надо объяснить все правильно, а то либо этот кто-то Ренефа убъет сперепугу, либо, отведи от нас боги беду эту, если Ренеф обратится, сам погибнет. Баи оставим следить?
— Э, нет! Тутмос пусть остается, а не этот негодяй. Это ведь из-за него все случилось. Для него поинтересней найдем задачу… Баи! Бегом хромай сюда! — прорычал Хори.
— Слуга покорный, командиры!
— Это ты-то покорный? Ты понимаешь, что все погибшие — на твоей совести? Ты — ходячее оскорбление для любого командира, а твоя щербатая и рябая рожа — уже достаточный повод для наказания! Твои преступления столь велики и ужасны, что я могу тебя казнить смертью, ты понимаешь это? Ты, правда, не растерялся и храбро бился, но это лишь немного смягчает твою вину. А до полного искупления — как отсюда до Великой пирамиды гусиным шагом! Твоё наказание, возможно, уменьшилось бы, если бы вы нашли клад! Но и тут вы вместо сокровищ откопали чудовищ этих. Вот поэтому именно ты и пойдешь первым в дыру эту, что вы пробили.
— Смилуйся, отец мой! А если там ещё есть Проклятые души?
— Вот заодно и проверишь.
На Баи было больно смотреть. Он явно испугался, да так, что даже не склонный к жалости Нехти счел нужным сказать:
— Нет там никого больше, иначе бы они на нас набросились. Не могут они устоять перед голодом своим. Мы все пойдем, но в дыру ты полезешь первым. Такое будет твое наказание.
Тем временем Тур, взяв с пола слетевший головной платок погибшего Анхи, тщательно очистил наконечник очередной уцелевшей стрелы, а затем спустился вниз — собрать оставшиеся стрелы.
— Видишь? Негр этот не боится, а уж он-то знает про Потеряные душе больше нас всех вместе взятых. Эй, Тутмос! Собери все незажженные факелы и иди сюда!