Глава 37
Хори надолго задумался. Получалось, что, ответив на вопрос маджайки — тут он с удивлением понял, что до сих пор не знает ее имени — он посвятит ее во многое из того, что они хотели бы утаить. С другой стороны, возможно, Иштек и Нехти правы, и они в одной лодке? И он, словно бросившись с разбега в Хапи, вывалил ей все без разбора и утайки — вплоть до подмены камней, того, что они хотят скрыть это и еще другое от Саи-Херу и Минмесу и причин, по которым они хотят это сделать. Затем, так же сбивчиво и торопливо, он рассказал свой сон. Обычно, проснувшись, через краткое время сон уже не можешь и вспомнить, если сразу его не рассказать кому-то или не записать для толкования. Тут же, вот чудо — он помнил все до мельчайших подробностей. Старшая внимательно его слушала, взгляд ее светлых глаз словно успокаивал и был всепонимающе-печален. Выговорившись, Хори понял, что с его души словно сняли тяжкую ношу.
Маджайка какое-то время помолчала. Она, очевидно, что-то обдумывала про себя. Наконец она, видно, приняла решение. Юноше показалось, что, несмотря на ее опыт и мудрость в колдовстве, она словно повторяет сейчас его раздумья и сомнения. Как и он незадолго до этого, приняв это самое решение, в котором она сама сомневается, старшая теперь, чтобы отбросить навек эти сомнения, очертя голову бросилась вперед: