Выпив чашку кофе почти что в одиночестве – она будто прикрывалась белым стеклом от всего и мира и от меня тоже, пряча глаза, нос и губы, всматриваясь в черную гущу, – Даша проскользила к окну:
– Пасмурно, хотя дождь не обещали. Впрочем, погода сегодня хорошая.
Нет, это не намек, это оборвавшаяся фраза, предвестник… Голос ее… На секунду мне вдруг почудилось, что он ни за что больше не прозвучит в этой опустевшей квартире. И вот я вновь слышу эту мелодию. Тонкую и немножко суровую. Женственную. Меня бросает в дрожь. Я незаметно щипаю себя за бедро: точно не сон? Еще вчера утром…
Опьяненный, я упускаю утверждение, что на улице пасмурно, хотя небо почти что чистое. Светло-желтые лучи украшают кухню…
– Даже не знаю, куда и идти. На весь день не хочу. Такое предчувствие, – продолжает она после короткой паузы, – будто голова вот-вот расколется. Оно как грозовой фронт, вдали грохочет, а настигнет вот ли меня – без понятия.
Я обнимаю ее за талию, стоя сзади, знаю, что она смущенно улыбается, потому что так ей приятно, так выполняется ее маленькая прихоть. Голова ее наклонилась чуть вниз, затылок ее уткнулся мне в подбородок, – она точно улыбается, я в этом не сомневаюсь.
Между нашими складками и неровностями тел образуются разделяющие сантиметры. Эти короткие расстояния мы не ощущаем, они заполнены энергией магнетизма. Мне хочется придвинуться к ней ближе, но ближе уже некуда. Какими бы сильными не были мои старания, но слиться воедино физически нам ни за что не удастся. Между нашими душами преграда в целую человеческую оболочку, поддерживающую существование тех самых охваченных любовью душ.
Я старательно думаю над тем, что сказать, чтобы не спугнуть крохотные пугливые чудеса между нами.
– Я соскучился, очень, сам не знаю от чего, – я правда соскучился, истосковался, выдохся без любви и сейчас, так быстро, в мгновение наполнился жизнью, напихал ее про запас, отчего обезвоженная душа отекла ею, подленько усомнился в том, что все переживания остались позади, что Даша снова со мной.
Она молчит. От ее молчания мое сердце начинает биться быстрее, волнующе ускоряет свой ритм. Стук его импульсом короткими импульсами передается лопаткам Даши.
– Соскучился, пока спал? Тебе что-то снилось?
– Нет, я чувствовал. Чувствовал счастье прямо во сне. Ты ничего не чувствовала? Разве на тебя не перескакивали мои сновидения?
– Потому что мы были в одной постели?
– Да, именно по тому.
Она отрицательно помотала головой – врожденная повседневность запугивает, и мне хочется самым тщательным образом докопаться до ее причин, но я загораживаюсь от эмоций каменной стеной, выпускать их на волю опасно. Иначе спровоцирую, и тогда легко, без царапин, не отделаюсь. Правда, Дашу способна спровоцировать и каменная стена… Конфликтовать с ней страшно, во всяком случае, так кажется мне: проигрываю всегда я, а причина тому – моя боязнь побеждать.
– А если бы мы лежали на разных диванах, они бы не преодолели бы расстояние?
– Дорога слишком длинная: ты бы уже давно бы проснулась, а они бы только подобрались бы к твоей подушке, – ну и бред же я несу, мысленно замечаю я, хотя лицо мое как-никогда серьезно.
Даша усмехнулась, подергала головой, будто в попытках смахнуть пылинку с шеи, щекочущую кожу.
– И эти глупости ты черпаешь из снов?
– Без глупостей никуда, без них мир тусклый, но и им нужна мера, а мои глупости особого вида: глупости романтиков.
– Знаешь, что показалось мне странным?
– Что же?
– Ночь пролетела мгновением, слишком быстро, я ее совсем не заметила. Спала как убитая. Почему я устала?