Влад плечами пожал.
— Но она вылечила его, — ответил он. — Думаю, ты и сам знаешь. А слова твои — это от злости. Только злость твоя бессильная.
Жан осклабился, оскалил переломанные зубы.
— Да не скажи, — протянул он, гадко посмеиваясь. — Знаешь, что за мальчишка это?
— Ну?
— Братец женушки твоей ненаглядной, — гаденько произнес Жан. — Мелким еще она велела его выкинуть, чтоб издох. Рей его зовут, да? Наследником его растили. Его не стало — наследницей она стала. А он живучий оказался, крепкий. Не пропал. Вот она и велела мне его отыскать и прикончить.
Жан снова злобно встряхнулся.
— Что, и этот тебе не по зубам оказался? — усмехнулся Влад.
— Ушел, гаденыш, — прошипел Жан.
— Тебя впору пожалеть бы, —с сочувствием произнес Влад. — Что-то все у тебя не складывалось. Даже такой малости выполнить не смог.
Жан расхохотался.
— А ты сможешь? — произнес он, отсмеявшись. — Поди теперь, мальчишку у Эльжбеты-то отними! Да вздерни его на площади! Что она скажет тебе? Уже не так тепло в постельке с ней лежать будет!
Влад качнул головой.
— Вздергивать-то зачем? — с насмешкой ответил он.
— Одна кровь, одно семя, — ругнулся Жан. — Оба прокляты.
— Не скажи, — ответил Влад серьезно. — Я говорил с мальчишкой. В глаза ему смотрел. Светлый он, чистый. И не в ответе за то, что сестра душу демонам продала.
От злости у Жана лицо черной кровью налилось. Он задергался, как рыба в сети, всем своим черным сердцем желая рассорить Господаря с Бьянкой, чтоб причинить боль обоим. И понимая, что ему это уже не удастся сделать…
— Убей его! — шипел он. — Убей, или потом пожалеешь, Господарь! Жену, змеюку на груди пригрел! Мало тебе все?!
— Вот как жалеть начну, там и посмотрим, — усмехнулся Влад.
— На свою силу рассчитываешь? Думаешь, со всем справиться сможешь?!
— Думаю, да. Ну, раз уж зашел разговор о детях, то, может, признаешься, куда мать Лиззи дел? Дочь ведь твоя. Ни разу сердце не дрогнуло?
— В канаве валяется, — зло огрызнулся Жан. — Много хотела! Чтоб денег я ей вернул, сколько взял, раз уж разошлись. Жаловаться ходила, скулила. Я ее и…
— Понятно. А матери твоей дети где? Тоже искусал?
— Дома сидят, ублюдки, выродки. Не трогал я их, — Жан гадливо поморщился. — Мамаша моя шлюха, нарожала черт знает от кого. Такое и в рот взять противно.
— Что ж. Если чисты, то пристроим по семьям на воспитание. Вырастим людей их них, не пропадать же им, — Влад поднялся. — Ладно, упырь. Смерть тебя все равно ждет, но милосердная. Живьем жечь не стану. Шеи сначала вам свернуть велю.
Жан усмехнулся.
— Отчего такая милость?
— Подарок ты мне сделал, упырь, — спокойно ответил Влад. — С Господарыней я ведь договор заключил. Честным словом своим подтвердил, что ее не трону. Потому что она последняя якобы в их роду. Обещал не ломать эту ветку. Не уничтожать семью. Дать потомство ей позволил. Вот и маялся, голову ломал, не знал, как слово обратно взять. А теперь продолжатель рода объявился, — Влад усмехнулся. — Целый княжонок, наследник. Он, стало быть, глава семейства-то. А значит, ее в расход можно. Вот за это спасибо тебе. Удружил так удружил.
Жан даже позеленел от злости, когда услышал, что развязал руки Господарю.
Забился, заголосил страшным криком.
Влад лишь коротко кивнул своим слугам.
— Шею свернуть обоим, и на костер, — велел он. И тихо, неспешно вышел.
О том, что Жана и Клотильду сожгут-таки на площади, я узнала позже.
Разумеется, смотреть не пошла.
И Лиззи ничего не сказала. Язык не повернулся.
Да, она их не любила и по-детски желала зла. За ногу укусить… наговорить грубых слов… Но все же они были ее отцом и бабкой. Нет, не для ее глаз это зрелище.
Поутру ветер принес черный дым и ужасный запах гари. Удушливый и зловещий.
А потом вдруг приехал Господарь. Шумный, радостный, возбужденный.
Да не один, с целой свитой.
В дом ко мне слуги господаревы внесли несколько сундуков.
— Что, все? — испуганно спросила я, встретившись с ним взглядом.
Он тряхнул головой.
— Не думай о том, — легко произнес он. — Они не страдали, зря я их не мучил.
— А… а дети? — чуть тише прошептала я. — С ними что?!
— Ничего дурного. Напуганы чуток и голодны были. Но это к лучшему; смирнее будут. Отдали в услужение добрым людям. Воспитают людей из них. Лучше посмотри, какие подарки я вам привез!
— Подарки, подарки! — запрыгала Лиззи, захлопала в ладоши. — А мне? Мне тоже привез?
Господарь строго посмотрел на ребенка.
— Ну, а как без тебя-то, —ответил он. — Только вот смирения и вежливости в тебе не вижу. Может, не отдавать их тебе?