Кое-какие травы были у меня припасены. А за какими-то надо было снова идти в лес. Они только-только проклёвывались из-под земли, прорастали на мшистых кочках. И сейчас, в наступающей ночи, найти их было бы непросто.
Но самое сложное тут было не в том, что придется блуждать в темноте. А в том, что рвать их должна была девственница. Да еще и в определенном порядке.
— Я их накопаю, — храбро предложила Лиззи. — А если что-то найдется раньше, метку поставлю, чтоб мы потом вернулись и сорвали!
— Так тому и быть, — согласилась я.
Но времени ждать не было. Чувство, что надо действовать быстро, жгло меня.
Альба была ранена, загнана в угол. Такие звери опаснее всего.
Оставшись без ключа, не имея возможности уходить тайными тропами, не имея тайного убежища, она нападет обязательно, пока магия не утекла сквозь пальцы, как вода.
Явится к Владу, чтобы добить его, ослабленного.
И, может, ее магии еще хватит на то, чтобы уйти…
— Нет уж, красавица! — шептала я сквозь зубы, отбирая лучшие цветы из своих сушеных трав. — Я тебе этого не позволю!
— Куда собралась?! — красавчик попытался помешать мне, когда я взяла корзинку и фонарь. — Не велено!
— Отойди с дороги! — рыкнула я. — Я свободная женщина! Тебе никто. Ты мне не муж, чтоб приказывать. И я слушаться тебя не обязана.
— Будущая Господарыня! — огрызнулся он. — А не просто девка!
— Тогда тем более прочь с моей дороги, — грубо ответила я. — Кто таков, чтоб Господарыне перечить?! Не смей ходить за мной, не смей следить, ритуал рушить.
Я молча обошла его, уходя в ночь. И Лиззи бежала вслед за мной с корзинкой.
К ночи похолодало. Свежие молодые травы прихватило морозцем. В лесу, просвеченном луной, пар изо рта взлетал седыми облаками.
Я шла неторопливо, освещая фонарем тропинку.
Как странно… Альба, верно, перед тем, как выйти за Влада и стать Господарыней, так же ходила по лесу, тайком, ночами. Собирала травы, творила темное волшебство, чтоб погубить будущего мужа.
А я, тоже готовясь стать Господарыней, задумала ее зло разрушить.
Я подобрала сухую ветку и шла, поднимая ею свежие толстые листья распустившихся лопухов.
Под ними таились, прижавшись к нагретой днем земле, цветы.
Совсем маленькие, еще не распустившиеся толком.
Кое-какие всего лишь остренькими ростками прокололи лесную подстилку. Такие мы с Лиззи находили с трудом. Но находили.
Я указывала на них своей палкой, и Лиззи аккуратно срезала зелень ножом.
Или повязывала тонкую ленточку рядом на куст или на деревце.
И мы шли дальше.
С каждым ростком, ложащимся в мою корзину, мне становилось идти все тяжелее. А еще я слышала, как мечется и воет о злости Альба, обнаружившая пропажу.
Она ушла слишком далеко, и силы покинули ее. Бежать обратно, искать, напасть на меня, отнять — она уже не могла так просто, как делала это раньше. Ей надо было отдохнуть, восстановиться.
Хотя б согреться, поспать.
Но злоба ее грызла, и она вопила на весь лес, терзая растрепанные косы. Кричала в небо с полной луной, словно душа ее рвалась вон.
А я, прислушиваясь к ее далеким стонам, шла дальше по тропинке, хотя ноги мои устали, и каждый шаг был подвигом.
Мы плутали до утра, собирая травы по очереди.
Но когда срезали последнюю, мне стало очень легко. Даже дышать легче.
И обратно мы шли быстро и весело.
Красавчик весь извелся, ожидая нас. Он не спал всю ночь, не отдыхал. У нашего дома протоптал тропку, бродя туда-сюда. И чуть не закричал от облегчения, увидев нас, выступивших из серого утра на освещенный двор.
— Коня вели седлать белого, — распорядилась я вместо приветствия, когда он подбежал ко мне. — Скоро варево готово будет, и я поеду в лес.
— А если он заберет тебя?! Звериный Царь?! — вскричал он.
— Значит, заберет, — ответила я. — А если я не сделаю это, Альбе так и будет все с рук сходить. И Господаря она изведет.
Я помолчала. Тронула его рукой.
— Я должна, — тихо произнесла я. — Понимаешь?
Раньше я варила только лекарства. Простые отвары, действие которых было понятно. Ничего в них волшебного не было — ну, за исключением, пожалуй, отвара двуцветника.
Теперь же я варила не лекарство. И не настойку.
В кипящую воду по очереди, через равные промежутки времени я кидала травы и помешивала, принюхиваясь к аромату.
Вопреки моему ожиданию, зверьем этот отвар не пах.
Пах летом, солнцем. Березовой рощей, немного костром и свежескошенной травой. Кислыми яблоками. Лесной малиной.
Пах счастьем и тайной, беспечной и прекрасной юностью. Верой в чудо и ожиданием счастья.