Тем пятничным вечером соседки по комнате купили бутылку зубровки и пакет яблочного сока, ну, вы понимаете, запивать. В сериалах, которые Беата глядела – поначалу сама, а потом и с Виктором – молодые девушки напивались, как правило, более дорогим спиртным. Блер Уолдорф из Сплетницы предпочитала, к примеру, коктейль Манхеттен, но ведь у Блер Уолдорф в планах было и выйти замуж за князя Монако. Так или иначе, речь шла исключительно о том, чтобы уикенд проскочил побыстрее: пьянка не должна была быть дорогостоящей, достаточно было того, чтобы потом не осталось похмелья, а чувство приятной грусти.
Хотя тусовка состоялась под конец месяца, и спиртного там оказалось не так уже и много (все ожидали очередной транш средств на карманные расходы), около полуночи и приглашенные, и не приглашенные из Фейсбука гости были совершенно пьяны: кто-то врубил хиты девяностых годов, и несколько девиц колыхало задницами на столе. Беата считала свою попку уж слишком обширной, чтобы делать это. Немного как у Ким Кардашьян, именно так она о ней думала – и потому, наклюкавшись в дупель, она не омешкала сообщить об этом в разговоре с несколькими случайными участниками тусни.
- А я считаю ее, - ответил ей на данное заявление Виктор, - весьма даже сексуальной.
Сегодня он надел рубашку от Хильфиджера, и когда никто не видел, опрыскал ее отцовским одеколоном. К Беате он присматривался большую часть вечера: под конец посчитал, что та выглядит уже достаточно отчаянной.
- Правда? – покраснела девица. – И ты хотел бы сделать с ней различные гадкие вещи?
В ответ Виктор усмехнулся, не слишком широко: большинство девиц после лицея на всяких бизнес-курсах любило разговаривать на тему сексуальной жизни человека без особых тормозов.
- Расскажи мне об этом, - облизываясь, побудила его девица.
И он рассказал, пользуясь формулами, которые прекрасно знал из рассказов на разных форумах в Интернете (высвободить груди из-под материала блузки; твоя норка; твоя твердая горошинка; мой торчащий в готовности солдатик; твоя разогретая пизда; мои теплые сливки). Ах! Ах, как здорово, что их мобильники были в одной сети, так что в течение последующих недель после восьми вечера они могли сколько угодно общаться вслух – все это было совершенно даром, почти как любовь.
Когда двумя десятками лет позднее он выслеживал в сервисе Фабула первые влюбленности очередных подростков, вся эта история казалась ему, несмотря ни на что, весьма романтичной. В каком-то смысле, он был склонен утверждать, что на той вечеринке они встретились не случайно. Где-то он был прав: с какого-то момента Беата все тщательно спланировала. Она знала, что сейчас Виктор без работы; но она знала и то, что одежки у него довольно нечего и приличные карманные средства – а для чего вообще нужны родители, как не для того, чтобы помогать.
Что касается секса, она, наконец, решила сообщить Виктору, что еще ни разу и ни с кем; тот был приятно удивлен. Правда, сам он лишил девственности девушку, с которой и сам утратил свою, но ведь то было нечто совершенно другое. Ему нравилось то, что у Беаты не будет возможности с чем-то сравнивать, что она не скажет ему, будто бы его пенис слишком мал: девушки ведь порнуху не глядят, правда? После определенных раздумий он даже решил, что сможет играть роль кого-то опытного, не только любовника, но и приятеля. Любовник и приятель: паршивое соединение, на которое обязаны решаться молодые мужчины, лишенные возможности предложить потенциальной попочке сумочки марки Прада.
- Так что до свидания, жеребчик! – бросила она ему за несколько часов перед запланированной на вечер встречей (Виктор задумался над тем, а не создать ли на Фейсбуке ивент, чего-нибудь такого, исключительно для них двоих: "Ты уже женщина", или, возможно, "Дефлорация Бетьки").
Он не мог сказать, что тот первый раз был успехом; правда, Беате удалось уболтать соседку на пару часов покинуть квартирку ("ладно, но ты же расскажешь мне, как оно было?"); она зажгла несколько ароматических свечей. Сама она считала, будто бы так будет стильно, и в чем-то ее даже трудно за это винить; у девиц из городков с населением меньше десяти тысяч жителей вкус, как правило, хуёвый. Он купил бутылку красного винца Кадарка и несколько сырков с плесенью; клюквы и чипсы: луковые "лейсы", большая пачка. Ей было очень важно, чтобы он мог это сделать.