Дзынь: звонок входной двери. Вероника вскочила с места, зацепив один из проводов; измеритель пульса погас. Девушка почувствовала, что у нее подгибаются колени; не сделала ли она что-нибудь нехорошее или как раз сделала что-то нехорошее?
Дзынь! Дзынь! Дзынь!
Приоткрыв дверь на лестничную клетку, Вероника увидела женщину с длинными рыжими волосами; вроде как она где-то ее видела.
- Мы, случаем, не знакомы? – спросила женщина. – А пани – знакомая Натальи?
Вероника медленно отрицательно покачала головой.
- Nevermind, - со смехом бросила незнакомка. – А кто вы такая?
- Я… - начала Вероника. – Ухаживаю за пани, что проживает здесь.
- Ухаживаете? – удивилась женщина. – То есть как? За Натальей? Погодите, погодите, - пробормотала она. – А это номер десять? – удостоверилась она. – Этот адрес? Так… кто пани такая? – не переставала удивляться незнакомка. – С какого времени вы здесь проживаете?
- Я здесь работаю, - покорно пояснила Вероника. – С недавнего времени.
- Пани работаете? Но… здесь проживали мои знакомые! Уже взрослые, семья, они планировали завести ребенка, даже игрушечки-талисманчики такие купили! – Рыжеволосая истерично рассмеялась, поднимая вверх пластиковый пакет с логотипом "Альмы". – Я принесла им конфетки! Мяу-мяу! И шампанское! На праздник!
- Простите, - пробормотала Вероника, желая закрыть дверь.
- Простите? – Незнакомка потянула носом. – Вы просите прощения? Да пани вообще знает, кто перед ней стоит? Здесь проживали мои знакомые… Погодите… у них были проблемы. А пани, выходит, из коллекторов?
- Из… коллекторов? – удивилась Вероника.
- Ну да, - хмуро подтвердила рыжая. – Был тут один коллектор, исключительный, - она подбирала подходящее слово, - законник. Звали его, кажется, Виктор, - сообщила она. – Так пани от него? Знаете его? А?
- Простите, - снова буркнула Вероника и захлопнула дверь.
Вопли незнакомки прекратились уже через несколько минут. Вероника конвульсивно дышала, опираясь о закрытую квартирную дверь. В новостройках стенки тонкие, некоторым везет подслушивать ссорящихся соседей. Повернув голову в сторону большой комнаты, Вероника увидела стоящий в кухне ноутбук; голубоватое сияние освещало плененные в недрах клавиатуры пылинки. Судорожно придерживаясь стен, Вероника направилась в спальню. Похоже было на то, что, несмотря на вырванный провод, измеритель пульса работает; спящая дышала, словно бы ничего и не случилось. Работа: это всего лишь такая забава; работа – это не для детей. Но займемся забавами получше: задвинув за собой и эту дверь, Вероника упала на стол у кухонного стола. Компьютер пароля не требовал.
.
17
- С Вероникой я познакомился, когда мне было шестнадцать лет, - сообщил Юлиан Рашчиняк, с удовольствием прожевывая последний кусок киче. – В лицее, в гуманитарном классе. То была школа на Белянах, без каких-либо особенных традиций. Публичная. То есть, за нее не нужно было платить. То есть, можно было предположить, что туда повалит вся нищенская босота. Так нет же, - сообщил Юлиан, не скрывая удовлетворения. – То был довольно-таки неплохой лицей, и в него нелегко было попасть, вы понимаете. Резкая такая конкуренция, - оскалился он на Виктора. – Нужно было иметь по-настоящему хорошие оценки, то есть, - разложил он руки в жесте соболезнования, - как вы понимаете, нужно было просто иметь богатых родителей. Дети, имеющие богатых родителей, как правило, учатся лучше. Ну а дети черни, пан Виктор, глупы… Мне кажется, - известил он, - что это гены. Так или иначе, большинство из учеников нашего лицея то были, как мне кажется, дети представителей среднего класса. Богатые дети. А Вероника…
Малосимпатичная официантка принесла две чашки кофе-латте и предложила морковный пирог. Виктор сказал ей, что, возможно, попозже. У Юлека на лице было видно разочарование.
- А Вероника… Да что Вероника, - неохотно мямлил он. – Она рассказывала вам о своей матери? Да? – спросил Юлиан, в Виктор кивнул. Его собеседник рассмеялся, только через какое-то время ему удалось сдержать хриплый гогот. – Прошу прощения, - с трудом дышал он, вытирая слезы из уголков глаз, - но… Такая забавная была особа! Такая жалкая! Как ам кажется, - спросил он. – А не мог бы я что-нибудь о ней написать? Эссе какое-нибудь, как вы считаете? – После этого он с подозрением огляделся по заведению. – Или, может, роман, голос поколения? Был бы я новым Кутзее[47]? Или, может, Уэльбеком[48]? - Юлек хлопал глазами из-за стекол очков. – Можно ли это использовать? Думаете, это был бы бестселлер? И что я на нем заработал бы? На новые ray-ban'ы? На ее достоинстве? Пан Виктор?
47
Джон Ма́ксвелл Кутзе́е — южноафриканский писатель, критик, лингвист. Первый писатель, дважды удостоившийся Букеровской премии (в 1983 году за роман "Жизнь и время Михаэла К." и в 1999 году за роман "Бесчестье"). Лауреат Нобелевской премии по литературе 2003 года.
48
Мише́ль Уэльбе́к — французский писатель, поэт. Лауреат премии Ноябрь за роман "Элементарные частицы" и Гонкуровской премии за роман "Карта и территория".