Татьяна Пешко
Ненужные дети
Лиза не спешила домой после окончания уроков, как её подруги. По лестнице на шестой этаж она всегда поднималась с чувством тревоги.
Родители уже давно не ладили. Постоянные скандалы, пьяные компании в доме, музыка до утра — стали нормой. Два года подряд они отправляли её в санаторную школу на весь учебный год. Она, часто болела с детства, нуждалась в санаторном лечении и получала всегда бесплатную путёвку. В этом году, занятые своими проблемами, родители даже не смогли найти время, чтобы вовремя собрать справки и документы.
Мать лишилась работы и всё чаще впадала в длительные запои. Отец пока держался. В выходные он выпивал, а в понедельник, жалкий и измученный алкогольным похмельем, шёл на стройку.
Лиза попробовала бесшумно открыть дверь собственным ключом, в надежде, что мать, после вчерашних долгих посиделок с подругой, всё ещё спит.
Войдя в квартиру, услышала звук включённого телевизора. Заглянула в комнату.
— Привет, — мать лежала на неубранной постели и смотрела какой-то сериал.
— Что там в школе? — безучастно спросила женщина. Лиза знала, что сейчас она будет просить её сходить в магазин.
— Сходи хлеба купи.
— А ещё чего?
— Пива, плохо мне что-то после вчерашнего.
— Ну, ты же знаешь, что детям спиртное не продают.
— Попроси кого-нибудь, ради матери.
Чтобы уйти от этого разговора, который часто заканчивался скандалом, Лиза ушла на кухню.
На столе стояла неубранная посуда, но тарелки были пустыми — поживиться было нечем. На полу, возле окна, пустых бутылок было больше, чем обычно — значит и отец вчера тоже выпил немало. Сегодня, при наличии денег, продолжат. Она открыла морозильную камеру — запас пельменей закончился. Лиза заглянула в холодильник — там было пусто. Последние три яйца сиротливо лежали в лотке, в бутылке было немного молока. Девочка взяла лишь два, пожарила, на неубранных, уставленных коробками и посудой, кухонных столах удалось отыскать остатки хлеба.
Переставив часть посуды в мойку, Лиза уселась за стол и начала есть свой скудный обед, как услышала за спиной:
— Приберись тут.
— Почему я? Ты ведь дома сидишь, я только из школы — устала.
— Завидуешь? Ты же видишь в каком я состоянии.
— Так не пей и всё нормально будет.
— Ты ещё меня учить будешь? Думаешь я от хорошей жизни пью? Мала ещё матери указывать!
У Лизы сегодня и в школе был не самый лучший день. Смирнов вновь самоутверждался и набирал очки перед публикой, подшучивая и унижая именно её.
Предметом для насмешек стала её причёска. Но кому расскажешь, что дома просто не было шампуня, а денег у родителей не допросишься.
Вспоминая всеобщий смех, который он срывал в классе в качестве аплодисментов, она ещё больше злилась на мать. Быть в собственном доме, при живых родителях — золушкой — не очень-то весело. Жизнь в санаторной школе казалась ей райской, по сравнению с теперешним её положением.
Она доела яйца и ушла в другую комнату, помыв лишь свою тарелку. Она почитала историю, выучила химию, решила задачи по математике, в интернете нашла повесть, которую задали по литературе и стала читать её в телефоне — компьютера дома не было.
Вскоре шум в коридоре отвлёк её от чтения. Она лишь приоткрыла дверь — отец был сильно пьян.
Лиза вновь поспешила уединиться. Сосредоточиться на чтении, на чужих проблемах и страданиях не получалось. Своё собственное положение было слишком сложным, проблемы для двенадцатилетней девочки казались нерешаемыми.
— Почему бардак? — донёсся из кухни возмущённый голос отца, — Две бабы в доме, прибрать не могут, жрать нечего.
— Я её просила по-человечески, помой посуду. Совсем от рук отбилась. Опять в телефоне сидит, — оправдывалась мать.
— Сейчас я её воспитаю, — Лиза невольно вся съёжилась в ожидании продолжения скандала и уже пожалела о том, что не выполнила просьбу матери.
— Дай сюда телефон, хватит бездельничать, уже не маленькая, пора за ум браться, — и он выхватил телефон из рук девочки.
— Не буду, — зло ответила Лиза. Внутреннее возмущение и сопротивление несправедливости по отношению к себе, в какой-то момент оказались сильнее инстинкта самосохранения.
— Тогда и я не буду кормить и одевать тебя, — кричал гневно отец, — Убирайся вон, поищи себе других родителей, раз мы тебя не устраиваем, — он со всей силы швырнул телефон на пол. Разбиться ему не дал лишь старый потрёпанный коврик.
Лиза вскочила с кровати, схватила телефон и бросилась к выходу. Она в спешке обула кроссовки, схватила с вешалки куртку и выбежала из дому.