Обычная семья. Сын, любимый муж и даже Мурзик – огромный, персидский котяра. Не знала я, что всё начнётся с Мурзика, который внезапно заболеет. Ветеринары разводили руками и посоветовали усыпить, чтобы животное не мучилось.
Эту потерю мы с трудом, но пережили. Но беда не приходит одна. Спустя три месяца мне позвонили на работу и сказали страшное – муж и сын погибли в автокатастрофе, возвращаясь домой из школы.
Я плохо помню первые три года после аварии. Вроде как что-то ела, ходила на работу, плакала по ночам, думая, что больше не хочу вот так жить. Но утром поднималась и шла в библиотеку, на работу. Там отвлекали книжки.
– Алён, я уже дошла до дома, дай хоть раздеться, - перебила я подругу. – Перезвоню тебе попозже.
Отключившись, кинула телефон в сумку и достала ключи. Ещё немного, и я дома.
Подойдя к входной двери, почувствовала неладное. Дверь не заперта… Странно, обычно я проверяю, но именно сегодня опаздывала и могла не закрыть. Или нет?
Додумать не успела, потому что зайдя в тёмный коридор, тут же получила по голове чем-то тяжёлым.
“Вот и всё, - подумала я, чувствуя, как теряю сознания. – Даст бог, встречусь наконец с Алёшкой.”
Но когда я открыла глаза, реальность удивила! Мне на секунду показалось, что я в больнице, но ведь взрослых и детей кладут отдельно, а тут…
– Где я? - тихо спросила я у девочки, которая с улыбкой склонилась надо мной.
– Вы в приюте “Берег надежды”, леди.
Приют? Леди? Что происходит? Голова нещадно болела.
Я подняла руку, чтобы потрогать, нет ли раны на затылке, и удивлённо ахнула.
Таких тонких запястий я у себя не видела лет двадцать. И ногти аккуратные такие.
Не мои…
– Зеркало есть? - спросила я у девчушки, которая с какой-то непонятной радостью смотрела на меня.
– Я же говорил, - фыркнул рядом стоящий мальчик в замызганной куртке. – Леди, которые в первую очередь смотрят на себя, вряд ли будет помогать нам.
– Дорн! Ты не вежлив! - возмущённо ахнула девочка и тут же обратилась ко мне. – Сейчас принесу, леди.
– Вам нужна помощь? - зацепилась я за фразу, сказанную мальчиком.
Мальчик засопел и опустил глаза, но не ответил. Ладно, потом узнаю. Сейчас разобраться бы, где я и… Кто я вообще! Переселение души? Ошибка? Шизофрения? Что это?
Ущипнула себя и тут же охнула. Вроде как если причинить себе боль, то галлюцинации уйдут, но мальчик так же стоял рядом. Я кое-как села на кровати и осмотрелась. Судя по скосам крыши, мы на чердаке. Старом, пыльном чердаке. На соседней кровати кто-то лежит. Ребёнок?
– Как я сюда попала? - спросила я Дорна.
– Мы принесли. А нашли на улице, недалеко здесь, - буркнул мальчишка, явно не настроенный разговаривать.
Я хотела поблагодарить за ответ, но раздался сильный кашель. Такой, что кровь в жилах стыла.
Я с трудом поднялась и направилась к кровати. Откинув одеяло, увидела мальчишку лет пяти, который нещадно кашлял, даже не открыв глаза.
Пунцовые щёки, мокрый лоб… Да у него сильная лихорадка!
– Это Марк, - тихо сказал Дорн, подойдя ко мне. – Думаю, скоро умрёт.
– Что ты такое говоришь! - ужаснулась я. – Его надо лечить, а не хоронить!
– У нас денег нет, чтобы лекарю заплатить, - пожал плечами Дорн. – А просто так он лечить не хочет.
– Это бесчеловечно, - сердце сжалось от боли.
Малыш действительно плох и ему просто необходима помощь профессионала.
– А где кто-то из взрослых? Может можно что-то придумать? - принялась допытываться.
– Нет взрослых.
– Как нет? - ужаснулась я. – Совсем?
– Тётушка Риата померла зимой, а больше и нет никого. Мы здесь одни живём, - Дорн рассказывал неохотно, но всё же рассказывал.
– Вы втроём?
– Нет, нас больше. Райан и Олси рыбу удят на речке, малыш и Лиса внизу.
– Малыш? В смысле его так и зовут? - удивилась я.
– Нет, мы просто не придумали ему имя. Маленький совсем. Неделю назад нашли на крыльце, в корзине.
У меня едва волосы не зашевелились на голове от ужаса. Малыш в корзине! Да только новорождённые детки и помещаются в корзинке!
Какое зверьё бросило детей, да ещё и с грудничком?
Я села на край кровати и тяжело вздохнула.
Не знаю где я, кто я, что происходит вокруг…
Но я очень сильно хочу помочь этим деткам. Или найти того, кто сможет о них позаботиться. Я посмотрела на Марка и прикусила губу, чтобы не расплакаться. Потеряв сына, я просто не могу допустить, чтобы мальчик погиб. Плевать, что там будет со мной, что вообще происходит вокруг, я обязана помочь сиротам.