Побег пленников испортил все дело, поскольку само место их заточения, которое могла разыскать потом Мари-Клод Жанвье, выдавало Арсюла: он был племянником Патюрелей, владельцев «Ле Дюш», и маклер, занимавшийся продажей имения, знал, что у Арсюла есть ключи от дома и от гаража.
В пятницу в присутствии многочисленных представителей прессы и администрации министр внутренних дел, довольный возможностью подновить блеск мундира своей полиции, лично вручил Мари-Клод кавалерский орден «За заслуги», которым ее наградил президент республики.
В воскресенье полиция потихоньку вернула доктору Лефевру его два миллиона, на всякий случай поставив в известность налоговое управление, чтобы оно изучило последние представленные хирургом сведения.
Понедельник, 1 мая, – еще один выходной. А во вторник ровно в восемь часов утра Мари-Клод стоит на своем посту у школы Сен-Блез.
Движение на улице Монсо более интенсивное, чем обычно, поскольку многочисленные автомобилисты специально проезжают здесь, чтобы взглянуть на Мари-Клод и помахать ей рукой. Она гораздо красивей, чем на фотографиях, и в новенькой форме. На груди ее голубая орденская ленточка. Когда она, улыбаясь, выходит на дорогу, чтобы, подняв правую руку в белой перчатке, остановить машины, ей подчиняется вся улица.
Дети радостно здороваются с ней, родители пожимают руку, но взгляд Мари-Клод обращен к противоположному тротуару, в сторону парка Монсо.
В 8 часов 25 минут на авеню Рюисдэль появляется Фабиен Лефевр. Он шагает так быстро, что Флора вынуждена бежать за ним. Тогда Мари-Клод останавливает движение – впрочем, все только этого и ждут – и идет мальчику навстречу.
А он, Фабиен, совсем не прочь – в этом возрасте все любят быть в центре внимания – поцеловать ее под аплодисменты толпы. Провожая его до дверей школы, Мари-Клод с тревогой спрашивает:
– Ну что, как дома? Все, как я тебе говорила?
– Пфф… – фыркает он, пожимая плечами. – На уик-энд мы ездили к бабушке с дедушкой. Вчера вечером папа с мамой ругались. Негромко, но мне в моей комнате было слышно. Сегодня утром папа очень рано уехал в больницу, а мама еще не вставала. Все так же, как раньше.
Следующие слова он произносит, как настойчивую просьбу:
– Скажи, Мари-Клод, правда, на каникулы ты повезешь меня к себе домой в Перигор?
Во дворе школы звенит звонок.
– Конечно, – говорит она, и сердце ее сжимается. – Я ведь поклялась.
Она смотрит, как исчезает в дверях маленькая фигурка – малыш, у которого не осталось иллюзий.