Прошло полчаса – я посидел на скамейке, смотря на деревья. Вернулся к отцу, спросил, скоро ли он, он ответил, что нет. Я вновь вышел на улицу и заметил, что около двух ворот сидят нищие. И тогда я вспомнил слова отца. Я ушел с территории церкви в поисках пекарни. Денег у меня было мало, а накормить надо было многих, поэтому обычный магазин около храма не подходил. Мне повезло. На соседней улице был рынок, где мне и удалось купить хлеб для всех. Я вернулся, раздал хлеб, вернулся на территорию храма и дальше сел ждать. Прошло ещё полчаса, а их шествие не кончалось. Тогда я начал рассматривать каждый закоулок территории и нашел… «Заповедник».
Зрелище, увиденное там, настолько меня поразило (в ужасном смысле), что меня бросило в дрожь. Там были разные животные: козлы, коты, хорьки и т.д. Мой взор приковал хорек – это несчастное животное (вспоминаем, что эти хищники невероятно подвижны, которые нуждаются в большом пространстве) было буквально скованно в клетке размером с него самого, и эта клетка была в еще одной клетке, которая, видимо, служила вольером. Так же там были волчата, запертые в таких же узких клетках. Но это ещё не всё. В прекрасном фонтане, где плавали сомы и карпы, был красивый черный лебедь, который почему-то истошно кричал. Детишки все подбегали к нему и фотографировались. Один из малышей спросил:
– Вау! Какой красивый лебедь! А почему он не в клетке? Он не улетит?
– Нет! – с гордостью ответил смотритель, – Мы ему крылья подрезали.
Передать то чувство отвращения, которое нахлынуло на меня, я не смогу словами. В том мире, где существуют цирки, которые хорошо обращаются с животными, существует храм, в котором условия содержания животных хуже, чем во многих зоопарках, но преподносят всё так, будто у них тут заповедник.
И в этот момент я увидел отца, который звал меня рукой присоединиться к их «хороводу»7 на улице. Я смотрю на его безумно-счастливое лицо, затем на истошно-орущего лебедя и в голове у меня проносятся строки: «Я верю в воздух на холме, ведь порой я слаб. Я верю в воздух на холме, ведь порой мне одиноко».
Когда мы вышли из храма, я выслушал часовую лекцию о том, какое я разочарование. Мол, батюшка такой мудрый человек! Он читал лекцию о том, как важно помогать ближнему своему и о том, почему, по его мнению, мы – потерянное поколение – не веруем в бога. Он говорил о том, что ждет нас – безбожников, которых искренне жалко, ведь в нашем сердце нет любви. Мне так и заявили под конец: «Если ты утверждаешь, что ты не веруешь в бога, значит в тебе нет любви».
На это заявление я лишь посмеялся и ушел в свои мысли. Я думал: «Забавно получается. Сейчас многие атеисты больше верующие, чем сами верующие, ведь атеисты делают добро не для того, чтобы это упало в их «копилку кармы», которую будет потрошить Апостол Петр, когда они умрут. Нет. Атеисты делают добро потому, что так надо. Они прекрасно знают, что ни ада, ни рая нет, но они все равно делают добро. Потому что хотят. Просто так! А многие (не все!) верующие делают добро, потому что не хотят попасть в ад. А если уж сделали зло, они идут замаливать свои грехи, где они успешно сами себя и прощают».
«Я жизнь отдам»
Плывут по Нилу две души –
Два по горести собрата.
И один мертвец другому молвит:
«Эй, а как Ты сюда попал…?»
И та душа печалью молвит:
«Я жизнь… любви отдал.
Когда я был живым…
Любил одну я девушку…
Она мертвой родилась.
Она всю жизнь уж не жила –
Она всю жизнь уж умирала.
Все говорили мне: «Беги!
Зачем любить больную…!?».
Но я их возгласы не слышал!
Ведь давно ее я полюбил.
И знал бы ты…
Как её любить…
Чудесно.
Ведь каждый день…
Живешь последним часом,
Позабыв о бессмертности своей.
Да. Прожили мы с ней мало,
Но и черт уж с этим, ты поверь.
Ведь жизнь прожили мы Красиво,
И нам плевать на всех людей.
Её люблю я всей душою,
Что господь мне даровал.
И жизнь свою отдам я без остатка!
Лишь бы её душа… хоть чуточку… жила».
-«И как она? Живая!?», -
Поинтересовался вдруг мертвец.
И влюбленный со слезами
Ему ответил, не спеша: