А точкой пункта назначения стала квартира Егорова, в которую оба вошли в мрачном молчании. Стас по-прежнему пытался понять свои чувства. Арина в целом раздумывала над тем же. Но не только.
— Зачем ты привёз меня к себе? — поинтересовалась она минуту спустя, не спеша проходить следом.
— Сегодня ночуешь здесь, — только и сказал хозяин квартиры, взяв направление на второй этаж.
— Да что ты? — ехидно протянула девушка, разуваясь и поднимаясь за ним следом. — И почему же?
— Потому что я так сказал? — отзеркалил Стас её эмоции.
— Егоров, скажи честно, ты свихнулся? — нахмурилась девушка. — Накурился? Или что? Потому что ни одного адекватного оправдания твоему поведению я не вижу. Что ты устроил в ресторане?
Стас как раз вошёл в свою спальню, на ходу снимая с себя пиджак, кидая его на кровать. Но на последнем вопросе замер и шумно выдохнул. А после рассмеялся. Коротко, тихо и как-то обречённо. Арине стало не по себе от этого смеха.
— А что со мной? — поинтересовался он. — Что со мной происходит, Ариш, по-твоему? — развернулся к своей гостье, мягко улыбнувшись при виде растерянности на милом личике. — Может, ты мне сама скажешь, а? Почему я творю все эти тупости? — шагнул к ней ближе. — Потому что я хер его знает, принцесса, что со мной!
Арина невольно вздрогнула и отступила обратно к дверям.
— Знаю только, что хочу тебя, как одержимый! — продолжал выговаривать парень. — Настолько, что готов убить любого, кто на тебя просто посмотрит! — громко прошептал со злой ухмылкой, едва сдерживая желание схватить девчонку в охапку и впиться в манящие губы.
Арина от такого признания на мгновение опешила, но быстро взяла себя в руки и проговорила довольно спокойно свой ответ.
— Думаю, ты просто пытаешься заменить Галину мной. Я единственная, кто не ждёт от тебя ничего, просто находится рядом… Вот и… У тебя давно не было секса. Это сказывается. Ты ведь всегда был темпераментным мальчиком, — пожала плечами в мнимом безразличии.
— Думаешь? — прищурился Егоров, склонив голову набок, прожигая брюнетку тяжёлым взглядом.
Он бы мог поспорить про "находится рядом", с учётом того, что подруга избегает его уже несколько дней, но в итоге смолчал. Решил послушать, что она ещё скажет. И надеялся, что это что-то будет тем самым, что успокоит его, вернёт рассудку ясность.
— Да, — кивнула та в подтверждение, и сама не понимала, кого уговаривала больше: себя или всё же его. — Вспомни, раньше я у тебя никогда не вызывала ни капли желания.
Нет. Не вернёт. Потому что мысли теперь ещё больше сосредоточились на одном-единственном желании — обладать, заклеймить, чтобы запомнила, позабыла о других.
— Раньше — это когда ты одевалась в эти ужасные юбки и блузки? — уточнил Стас. — Странно, что ты вспомнила то время. Или… Тебе напомнить июнь и день рождения Суворова?
Нет. Арине не нужно было о нём напоминать. Она и без того помнила все мелочи того вечера. Казалось, жар тела Егорова навсегда впитался в её ладони, которыми она хаотично скользила по широкой спине, пока губы парня оставляли отметины на её шее и груди. Она до сих пор не понимала, что с ними тогда произошло. И ведь не спишешь на алкоголь. Оба в тот вечер выпили не больше одного бокала игристого. Просто было грустно и одиноко. Просто разговор, непонятно как и когда перетёкший в горизонтальную плоскость. И если бы не её отец, который так не вовремя решил найти свою дочку, всё бы закончилось однозначным итогом.
Именно после того вечера, когда папаша заметил засосы на ней, она оказалась запертой в том злосчастном подвале и подвергнута "пыткам". Именно тогда и там её обнаружил Стас. И "убил". Так что — нет, напоминать ей не нужно. Потому что Арина ничего не забывала. И Стас это знал, видел по её глазам.
— Или думаешь, если сменила образ с серой мышки на яркую стерву, то стала для меня другой? — продолжил выговаривать Егоров. — Может, весь твой вид теперь и кричит "Не подходи, убьёт", но... знаешь... я готов рискнуть.
Арина не успела толком ни оценить сказанное, ни отреагировать на подобное признание, как Стас вновь оказался рядом. А в следующее мгновение поцеловал. Властно, грубо, прикусывая до боли, выбивая из лёгких воздух, выпивая выдох, делясь своим. Ещё через миг поцелуй стал ласковым. Настолько, что голова не просто закружилась, а в ней поселился дурман. Кровь загустела до состояния тягучего мёда.
Дьявол, да что происходит? Что с ним не так? Почему он снова поддаётся этому безумию?
Стас не знал. И не хотел сейчас об этом думать. Всё, что являлось важным — податливое тело в его руках и мягкие губы с привкусом виноградного вина. Такие сладкие и дурманящие, что впору и правда сойти с ума. Потому что он вновь отчётливо представил, как их касается кто-то другой. Кто-то другой вырывает из её груди стоны наслаждения. Другому она открывается и подаётся навстречу. Внутри от этих мыслей всё скручивалось в тугой болезненный ком. Нет, эта девочка только его. По крайней мере, на эту ночь.