— Говорить? Так же, как говорили до этого? Где ты по большей части молчала? — не менее ядовито ответил Стас, продолжая нависать надо мной и удерживать руки.
— А что мне надо было делать, если ты всё равно в тот момент меня не слышал? Кричать на всю округу о том, какая я тварь, что променяла тебя на другого?
Егоров замер, прикрыв веки, шумно вдохнул, выдохнул и снова вдохнул. Отпустил и отступил. Я тут же уселась на столе, принявшись потирать запястья, глядя на всё ещё злого «дракона».
— Я тебя точно придушу, — вынес подытог каким-то своим мыслям он. — Я тебе задал прямые вопросы, Арина, на которые было достаточно ответить "да" или "нет". Так какого хрена ты опять молчишь и уводишь разговор в другое русло? — сорвался на крик, до хруста сжав кулаки, а после вновь приблизился и упёрся ими по бокам от моих бёдер.
— Я не увожу. Я предлагаю нормально обсудить сложившуюся ситуацию, — отозвалась, как можно спокойнее.
Ответил Стас не сразу. Долго шумно вдыхал и выдыхал, стараясь взять себя в руки. И решал, вестись или нет на мои требования.
— Ладно. Давай обсудим, — согласился по итогу. — Но учти, принцесса, если опять попытаешься задурить мне голову, клянусь, я пойду и всем объявлю о том, что ты теперь моя жена, и плевать мне уже, кто и что подумает, скажет, сделает. Поняла?
— Вполне, — кивнула.
Егоров тут же отступил, осмотрелся и поднял с пола упавшие папки с документами, подобрал одиноко лежащее в стороне свидетельство о браке и сложил ко всем другим бумагам. И только тогда ухватил меня за руку и повёл прочь из кабинета.
Пришли мы в его спальню.
Просторная безликая комната, выполненная в серых тонах, с огроменной кроватью посередине, по обеим сторонам от которой стояли две тумбы. В одном из углов — комод, а в другом — зеркальный шкаф-купе. Также здесь была дверь, подозреваю, ведущая в ванную. Так и оказалось. Ею и воспользовалась в первую очередь.
Вернувшись, застала Стаса у окна. Он смотрел на улицу через серебристый тюль и заметно хмурился. А ещё он переоделся. Ещё один костюм, но рубашка уже не белая, а чёрная.
Прикусив губу, неуверенно приблизилась к нему, остановившись рядом, тоже уставившись на падающие за окном хлопья снега. Стоило бы рассказать хотя бы часть происходящего, раз уж пообещала, но не знала, с чего начать. Стас тоже не спешил возвращаться к неоконченному диалогу. Но не будем же мы теперь стоять и молчать здесь бесконечность?
— Я не беременна, — заверила его в первую очередь. — Ну, то есть, была не беременна. А вот теперь уже не уверена, да, — хмыкнула невесело, припомнив тот факт, что кое-кто на балконе не использовал никакой защиты.
Стас на мои слова тоже усмехнулся. Далеко не весело. Что-то говорить, извиняться или оправдываться не спешил. Да я и не ждала ничего подобного.
— А того, что спала с ним, не отрицаешь, — заметил он минуту спустя.
Открыла рот, чтобы возразить… и закрыла. Возможно, неправильно это, но я по-прежнему не желала втягивать его в происходящее. А если Стас узнает, что всё это фикция, точно не отступится. Поэтому:
— Я должна выйти за него замуж. Так надо.
И тут же поморщилась от собственных слов.
— Не получается иначе, — добавила в оправдание. — Прости.
Тоже так себе объяснение, если подумать. Совсем ничего не объясняет. Впрочем, самого Егорова интересовало всё равно иное.
— Почему ты выбрала деда? Почему не попросила меня о помощи? Я ведь не раз предлагал тебе. Почему, Арина? — посмотрел он на меня, наконец.
А вот я на него не смотрела. Намеренно избегала встречаться с ним взглядом.
— Я и деда твоего о помощи так таковой не просила. Это его личная инициатива. Я лишь просила удержать тебя на расстоянии. И то, что он сказал в саду… Он действительно предлагал мне эти условия. Но я отказалась, Стас, — тоже взглянула на него. — Клянусь, я не думала, что он решит, что я с тобой… что всё это из-за той просьбы.
Что ещё сказать, не знала. Не сообщать же ему, что мне его жизнью пригрозили, если не выполню их условия? Как-то тупо. Впрочем, разговаривать с ним сейчас — ещё тупее.
А Егоров всё молчал...
— И чего молчишь? — поинтересовалась осторожно.
— Да вот жду, когда ты выложишь мне всю правду. Но сдаётся мне, не дождусь, — с виду безразлично ответил он, а вот продолжил уже куда эмоциональней. — Ариш, ты серьёзно думаешь, что я проглочу весь этот бред?
Вздохнула.
— Отец оставил какие-то обличающие их всех документы. И тот, кому они достанутся, скажем так, возвеличится, — призналась как можно более обтекаемо.