Медленно, чтобы не скрипнул матрац, я перевернулась на левый бок и, приподняв голову, стала рассматривать его кожу. Буквально нависнув над ним. И по закону подлости именно в этот момент он распахнул свои глаза. «Сиреневые глаза, а линз нет», – отметила я лихорадочно – уж я-то, нося их долгое время, правда корректирующие, могла разобрать такой нюанс.
Застыв подобно тушканчику, я задержала дыхание. Лихорадочно размышляя, что ему сказать и что сделать. Сурово спросить, что он тут забыл? Смущенно улыбнуться и… Мужчина внезапно улыбнулся, и мысли мои вместе с песцом впали в благоговейный экстаз и хлопнулись в обморок.
– Ты проснулась? Как ты себя чувствуешь?
А в ответ я глупо улыбалась и стойко пыталась привести мысли в порядок. Ну подумаешь мужчина. Ну и что, что красивый и вообще такой, от которого, даже когда я лежу, колени дрожат? Соберись, тряпка! Возьми себя в руки и скажи что-нибудь умное!
– Да, – вымолвила я, мысленно схватилась за волосы и застонала. – Хорошо.
– Это замечательно. Я переживал, что… – он замялся и немного приподнялся на локте, отчего наши лица оказались совсем рядом. – Я надеюсь, что ты не против насчет того, что я разместился рядом с тобой. В твоих апартаментах я обнаружил только стулья на кухне, но они выглядят слишком хрупкими для меня. А более нигде места мне и не нашлось.
– Они крепкие, – вспоминая свои стулья и сопоставляя их с мужчиной, я признала, что они ему могли показаться ненадежными. В нем же метра два роста, широченные плечи, развитая мускулатура. Не бодибилдер, конечно, скорее у него фигура фитнес-модели. – А почему Вы здесь?
Ну наконец-то здравая мысль! И нормальный, адекватный вопрос! Я мысленно себе поаплодировала. Песец, мой меховой гаденыш, на это лишь противненько хихикнул.
– Врач сказал, чтобы кто-то понаблюдал за твоим состоянием, и если бы тебе вдруг стало хуже, то я сразу связался с ним. Хотя он и заверил, что ничего подобного не должно случиться.
– Ясно, – я кивнула и смогла от него отодвинуться, при этом натягивая одеяло повыше к шее. – Спасибо Вам. Вы мне очень помогли… Я понимаю, что услуги врача и, вероятно, Вы покупали мне лекарство – всё это недешевое удовольствие. Я Вам всё оплачу. Прямо сейчас!
И на красивом лице мужчины в этот момент застыла странная маска из непонимания, удивления и даже почему-то неудовольствия.
Он присел, нахмурился и медленно произнес, сурово глядя на меня:
– Ты мне ничего не должна. Я сделал это ради тебя. Мы… наше знакомство началось крайне странно для тебя. Я был слишком несдержан, скоропалителен в словах и поступках. И, естественно, для тебя всё это непонятно.
Спрыгнув с кровати, он продолжил:
– Мне не нужны твои деньги, Софи. Я лишь хочу… начать наше знакомство с нуля. Чтобы ты узнала меня лучше. Возможно ли это? Или в данный момент ты зла на меня?
– Зла? Да с чего Вы это взяли?! – что-то он меня совсем запутал. – Вы, незнакомый для меня человек, вызвали врача, оплатили лекарства… Я просто хотела покрыть Ваши расходы!
И он опять мне нежно улыбнулся. Засунув руки в карманы модных черных джинс, он неопределенно пожал плечами.
– Я рад, что ты не злишься. Но, пожалуйста, не стоит больше предлагать мне деньги. Я сделал, как хотел, и поступил, как было надо. А сейчас, раз ты чувствуешь себя хорошо, то я, пожалуй, пойду. Не буду тебе докучать и смущать… Однако, – уже сделав шаг, он замер, – если ты согласишься сходить со мной на свидание, к примеру, в пятницу, я был бы очень рад.
– Согласна, – выдохнула я, не раздумывая. А что я, дура, что ли, отказываться от такого?
– Тогда я тебе в четверг вечером позвоню, – и, приложив ладонь к груди, он коротко мне поклонился, видимо, таким странным образом прощаясь, и вышел в коридор.
Однако, когда уже послышался звук открывающейся входной двери, вспомнив, что до сих пор не узнала у него кое-что важное, я закричала:
– А как Вас зовут?!
Мужчина, тут же вернувшись, заглянул в проем:
– Неужели я забыл представиться?
– Возможно. По крайней мере, я точно помню, что, когда я была в сознании, вы его мне не называли. А может, я так плохо себя чувствовала, что не помню этого? – я начала уже сомневаться в трезвости своего ума, когда болела, вспоминая, как я мылась под горячим душем и прочие свои «чудные» процедуры.