Тимура поразила реакция Олега Петровича. Он молча смотрел на происходящее, не пошевелив ни одним мускулом на лице. Такой себе питон, гипнотизирующий жертву.
– Я же говорила, что шокер пригодится, – засмеялась женщина, убирая своё оружие в сумочку. Плохая освещённость позволила Тимуру видеть только её очертания, но отличную фигуру и высокие каблуки он оценил по достоинству.
А вот шокер, попавший в свет фонарика, Тимур успел рассмотреть. Это не был обычный прибор, которые продаются во многих киосках возле метро. В них ещё встраивают фонарик, как будто стараясь сделать оружие менее агрессивным. Тимур никогда раньше не видел подобного устройства, но просить показать его поближе не решился.
Женщина зашла в тень, оставив после себя угнетающую картину: Оля в слезах, Сергей с синяком, желающий помочь другу, и Илья, лежащий на полу. Только тройка Тимура стояла целая и невредимая. Это если не считать пары толчков по рёбрам, полученных, так сказать, для профилактики.
– Мы свои, – раздался рядом знакомый голос. – Зачем вы так с нами?
Тимур повернул на него голову и с удивлением обнаружил Женю. Девушка, ещё недавно с трудом переставлявшая ноги после травмы головы, стояла гордо выпятив грудь. Несколько лучей от телефонов высветили её лицо и ей пришлось потупить взгляд, но положение тела осталось несломленным.
Тимур удивился своей отстранённости от всего происходящего. Он смотрел на Женю так же, как ещё недавно смотрел на избиваемого Илью. Это не было спокойствием Олега Петровича, но это не было и привычным беспокойством Тимура Игнатьева. Всё происходящее казалось сном и виделось со стороны чем-то выдуманным и нереальным.
Вот к Жене навстречу вышел из тьмы мужчина. С его приближением, Тимур различал всё больше очертания скрюченного тела. Однозначно, это был старик, по возрасту перегнавший Олега Петровича на добрый десяток лет. Тимур услышал цокающий звук – палка в руках незнакомца выстукивала по мраморной плитке его медленные, семенящие шаги. Слуха коснулся звук шаркающих сандалий, внешний вид которых нарисовало воображение: чёрные, со сбитыми носками и несколько раз перешитые по всему периметру. Видавшие виды брюки и рубашка песчаного цвета с короткими рукавами свисали с тощего перекрученной тела, как одежда в гардеробе. Крючковатый нос, полностью лысая голова и огромные очки – всё это достигло сознания Тимура в самый последний момент. Как раз в ту секунду старик остановился в полуметре от Жени, продолжавшей стоять под лучами телефонов, не изменяя положения.
Тимуру показалось, что прошла вечность, пока этот человек достиг финальной точки своего путешествия.
– В каком смысле? – раздался голос, проскрипевший старостью на всю затихшую станцию.
– Что значит: «в каком смысле»? – Женя, сохраняющая до последнего момента достоинство, рухнула под вопросом старика. – Я вас не поняла…
– А я не понял тебя, – рассыпался и заскрежетал камнями по песку голос говорившего. – Что значит, что вы свои?
Тимур с удивлением смотрел на девушку. Действительно, что значит её фраза? И так всё понятно, что они харьковчане, были на этой станции в момент взрыва и теперь вместе со всеми являются узниками новой тюрьмы, образовавшейся в их городе. Зачем это объяснять?