Похоже Женя тоже не понимала проблемы и теперь стояла, вращая головой в разные стороны. По мнению Тимура, она искала поддержки в своих новых знакомых, но не находила её. Да он и сам рад ей помочь, но также, как и незнакомый старик, не понимал её слов. Олег Петрович смотрел на лежащего на полу Илью, и окружавшего его людей. Сергей стоял на коленях, скрученный по рукам держащими его людьми. От Оли тоже не могло быть помощи, так что Тимур, визуально собрав информацию со всей команды, пожал плечами. Вряд ли Женя видела его жест, но он обязан был так сделать для успокоения совести.
– Ну, мы тоже были здесь во время взрыва, – начала Женя, к которой возвращалась уверенность, и она, снова подняв взгляд на собеседника, подалась вперёд, насколько позволяли держащие её руки. – А вы сами кто? Почему я должна вам что-то объяснять?
– Резонно, – заскрежетал старик, оглядываясь на людей, окружающих их почти со всех сторон. Наблюдатели оставались в тени, и только малая их часть была озарена светом. Тимур постарался вспомнить и прикинуть количество людей на станции в момент взрыва, но память этой информацией не обладала. Между тем, старик продолжил говорить. – Меня зовут Василий Васильевич. Я часто бываю на этой станции и многое замечаю. К примеру, я обратил внимание, что на потолке появился дым, и предупредил ближайших к себе людей об этом. Мы думали, всё закончится нормально, но оказалось, что у творца на наш счёт были другие планы. А ещё я успел заметить фигуру, быстро бегущую по эскалатору прямо перед случившимся, хотя поезда на платформе не было. Может, этот кто-то знал о планируемом наверху и торопился попасть быстрее вниз? Так почему этот кто-то не может быть одним из вас?
– Возможно, потому что мы спустились с другого эскалатора, – подал голос Олег Петрович. – Наш ехал наверх.
– А вы уверены, что все находились на нём в момент произошедшего? Никто не перебегал? В шуме это было тяжело заметить.
– Ну, знаете, это уже похоже на паранойю, – Сергей качнул головой и тут же получил удар ногой. Застонав, он немного завалился на бок, но ему помогли не упасть державшие с двух сторон руки.
– Паранойя или нет, но лучше быть готовым ко всему, – проскрипел Василий Васильевич. – Теперь вы знаете кто я, и мы все хотим знать кто вы. И не нужно снова рассказывать, что вы мифические «свои» – здесь это не прокатит. Кто возьмётся сообщить нам информацию? Или кроме девушки здесь больше нет смелых? Про бойца на полу я, конечно же, молчу.
Он обвёл взглядом захваченных людей. Бегущий следом фонарик, высветил лица сошедших с эскалатора. Кто-то оставался задумчив, как Олег Петрович, а кто-то с испугом смотрел на окружающих, как это делала заплаканная Оля. Тимур молчал, предпочитая не вмешиваться в такие разговоры. Ещё с детства он не умел контролировать свои мысли, а вместе с ними и слова, льющиеся бесконечным потоком. Решение было принято ещё в те далёкие годы – лучше всегда молчать. Что он сейчас и делал.
– Вы знаете, я не пойму, как за те пятнадцать-двадцать минут, что прошли с момента взрыва, здесь, на отдельно взятой станции, организовалось своё государство, – Олег Петрович опустил голову, покачивая ею из стороны в сторону. – Сотня человек забыли о законах страны, гражданами которой они являются уже многие годы. Я, находясь ближе к взрыву, чем вы все вместе взятые, начал помогать людям. С моей помощью ребята собрались в группу и пошли вместе вниз, искать своих товарищей по несчастью. А здесь началась анархия…
Пока он говорил, станция молчала. Но это молчание было вызвано ни уважением к Олегу Петровичу, и даже ни желанием одуматься и понять свою ошибку. Люди ждали. Они смотрели на своего странного лидера в лице Василия Васильевича, облокотившегося двумя руками о палочку. Он молчал, и все в едином порыве поддерживали его состояние. Тимур чувствовал, как сотня глаз впилась в согнутую фигуру завсегдатого станции, ожидая команды к действию.
Василий Васильевич выдохнул, дослушав монолог Олега Петровича, и пару раз стукнул палой по плитке. Вопреки ожиданиям Тимура, это не было командой к началу действий. Скрюченная фигура прошла в сторону только что говорившего человека и показала в его сторону. Руки, державшие Олега Петровича, разошлись, и он смог размять свои, потирая ладонями затёкшие предплечья.
– Здесь не анархия, – почесал редкую бороду Василий Васильевич, – здесь закон замкнутого пространства. Полиции здесь нет. Станционные служащие тоже отсутствуют… Или просто по непонятной мне причине, не открывают двери, ведущие в недра станции. Мы пробовали их открыть, но те очень крепкие, а инструмента у нас с собой нет. Что прикажите делать в таком случае? Началась паника. Тем более были слышны голоса наверху эскалаторов. Кто-то должен был успокоить народ, но в отсутствии священников, такая миссия часто выпадает другим безумцам. Вот я за это и взялся. Рассказывайте, кто вы такие, и, может быть, мы позволим вам находиться здесь на почти равных с нами правах. Говорите, как самый здравый из вашей команды.