— Но… ты ведь вытащишь меня отсюда?
И в её тоне не было надежды — лишь требование. Сухое и мерзкое, как и она вся.
— Не в этот раз, Белла, — его голос отскакивал от стен, а низкий болезненный тембр пробирал до дрожи. — Я не смогу. Ты в слишком плохом состоянии…
— Я справлюсь! — перебила она, практически рыча на Сэма. — Просто вытащи меня отсюда, чёрт побери!
— Тогда мы оба погибнем! — крикнул Самюэль, откидывая от себя её руку и наконец отходя от решётки. — Белла, — вымученно вздохнул он, поубавив тон и вогнав пальцы в густую русую шевелюру, — я не смогу отбиваться от авроров и нести тебя. Это невозможно, их наверху не меньше сотни. А ты даже аппарировать не сможешь, тебя попросту расщепит, понимаешь?!
Белла резко кинулась на стальные прутья, врезаясь лицом между ними. Всё её тело тряслось в конвульсиях, а рот раскрылся в пугающем оскале. С губ капала слюна вперемешку с кровью.
— Значит, ты пришёл попрощаться?! — завизжала она.
Пронзительно. Раздирающе.
— Нет! Нет, Белла, послушай, — он вновь подошёл к решётке, но в этот раз приседать не стал. И Беллатрисе пришлось задрать голову, чтобы продолжать сжирать его безумным взглядом. Но он стоял ровно, возвышался над ней, такой немощной и вместе с тем озлобленной на весь мир. — Я подкупил некоторых присяжных. Ни тебе, ни… — Сэм заметно скривился, — ни Родольфусу не грозит поцелуй дементора. Вам дадут пожизненное в Азкабане, а потом… я вытащу тебя оттуда.
— Из Азкабана?! Ты в своём уме?
Престранный вопрос от такой, как она.
— У меня есть кое-какие соображения…
— Туда никого не пускают! Я сгину прямо там! Вытаскивай меня из клетки! Сейчас! — кричала она, пытаясь дотянуться до его ног, чтобы схватиться за мантию. Но Сэм отступил на шаг.
— Но туда пускают колдомедиков, Белла, — в его голосе появились стальные нотки. — Я буду учиться в Испании, там самая быстрая программа. Потерпи несколько лет, это всё, о чём я тебя прошу.
— Несколько лет?! — брови Беллы неумолимо поползли наверх, и она вновь схватилась за прутья решётки, начиная мотать головой. — Нет! Взорви Министерство, сделай что угодно! Вытащи меня!
Сэм порывисто вздохнул, опуская взгляд в пол и обречённо пожимая плечами.
— Я бы взорвал весь чёртов мир ради тебя, — прошептал он. — Вот только это не поможет. Мне жаль, Белла.
— Не-ет!!!
Вместе с её оглушающим криком в конце коридора раздался хлопок двери, а после чьи-то быстрые шаги. Сэм тут же наклонился ближе к ней и еле слышно заговорил:
— Дождись меня, Белла. Я приду за тобой, и мы взорвём этот мир. Вместе, — он тяжело сглотнул и припал губами к её лбу через прутья, закрывая глаза. — Только дождись, любимая.
— Я не…
— Сэм? Ты здесь? — мужской голос вынудил Сэма отпрянуть от решётки и выпрямиться. Он тут же вытянул палочку, бросая в Беллу невербальный Петрификус. А после с ровной спиной уверенно зашагал к коллеге, направляясь к выходу. Будто не он только что помогал заключённой, будто не он только что обрёк возлюбленную на годы в Азкабане.
Я же не мог сдвинуться с места. Казалось, что дышать стало какой-то непосильной задачей. И до момента, пока меня вновь не захлестнул чёрный дым, я неотрывно наблюдал, как по щекам Беллатрисы, неподвижно лежащей в камере, скользили горячие слёзы.
Монстры тоже умели плакать.
Но делали это тихо. Тогда, когда никто не мог увидеть.
И как бы я ни ненавидел Беллатрису, во мне никак не могла утихнуть эта раздирающая изнутри человеческая жалость.
***
— Доктор Пратт, при всём уважении… я вынужден настаивать, — твердил охранник в поношенной тёплой мантии, ставшей почти серой от износа.
Мы стояли у железной двери, ведущей в одну из камер. Это был Азкабан, в этом я убедился с первого взгляда на окружающую обстановку. Камни, образующие стены, были покрыты морозным инеем, не сходившим с них, наверное, веками. Отовсюду так и веяло смертью.
Чёртовы дементоры.
— Я бывший аврор, вы не думаете, что я справлюсь с истощённым заключённым? — сухо ответил Сэм.
Его голос стал грубее, холоднее с годами. Наверное, ему было чуть за сорок, но выглядел он моложе. Подтянутый и опрятный, как и всегда.
— Это не просто заключённая! — со страхом на лице возразил охранник. — Она сумасшедшая, уверяю вас.
— Я это знаю, — огрызнулся Сэм, расправляя полы мантии. — И именно поэтому для тестирования нового лечения разума нужна именно она, сэр…
— Бутлер, — тут же ответил охранник с заметным уважением в голосе.
Но Сэм лишь закатил глаза, явно не нуждаясь в знании его имени.
— Для эксперимента будет лучше, если мы с заключённой будем наедине. Это не совсем стандартная практика. И мы проведём в камере не больше двух минут.
— На ней Силенцио, она не может говорить. Но я пойду с вами, буду рядом, если что, — как ни в чём не бывало промолвил охранник и навёл палочку на дверь, принимаясь раздвигать тяжёлые засовы. И Сэму ничего не оставалось, кроме как сжать губы и раздражённо вздохнуть.
Я же был в шоке. Он действительно, блять, пришёл за ней. Сколько уже прошло?! Восемь? Десять лет?
Я стал колдомедиком не для того, чтобы лечить мерзких предателей крови.
Теперь я очень хорошо понимал, о чём он говорил в день своей смерти. Самюэль, сука, выучился на колдомедика только затем, чтобы вытащить Беллатрису из Азкабана. Чёртов бред.
Охранник вошёл в камеру первым, держа впереди себя палочку. Его шаги были неуверенными и шаткими. В то время как Самюэль широко шагнул внутрь, сильнее распахивая дверь и, видимо, даже не думая о том, что ему может что-то угрожать. Я нырнул следом.
Беллатриса в скрюченной позе дрожала от холода в углу. Руки и ноги сковывали кандалы, а волосы были спутаны настолько, что больше напоминали собой воронье гнездо, чем некогда роскошную шевелюру. Она была в серых полосатых лохмотьях, казавшихся сшитыми половыми тряпками.
Она резко дёрнулась, вскидывая подбородок и бешеным бегающим взглядом потроша вошедшего охранника. Кандалы противно лязгнули по камням, стоило ей попытаться отползти дальше. Но дальше было некуда. И она лишь врезалась в стену, продолжая молча терзать его взглядом.
Сэм тут же двинулся вперёд, на ходу откидывая от себя руку сэра Бутлера, который попытался его остановить.
— Не подходите так близко, мистер Пратт! — тут же испугался тот, крепче сжимая чуть дрожащей рукой палочку. — Она может наброситься и укусить!
Я не видел лица Сэма, но готов был поклясться, что тот вновь закатил глаза. Он присел рядом с Беллой, и та замерла.
Но молчала. И лишь широко распахнутые глаза выдавали в ней то, что она узнала своего любовника. И несмотря на явное безумие, что плескалось в почти чёрных радужках, я видел, что она смиренно ждала указаний Сэма, не смея мешать ему спасать свою прогнившую шкуру.
— О, миссис… Лестрейндж, — тихо заговорил Самюэль. — Вы кусаетесь?
Белла отрицательно мотнула головой, и Сэм довольно хмыкнул, вставая. Он махнул палочкой, материализуя в камере небольшой деревянный столик и два стула.
— Вам нужно присесть, — мягко, но с ощутимым нажимом проговорил он, кивая на стул.
— Я её заставлю! — тут же вклинился охранник, но его идиотский порыв сразу был пресечён Сэмом, что приподнял руку в очевидном жесте, велевшем сэру Бутлеру заткнуться.
Самюэль взял ладонь Беллы и помог ей подняться. Явно с большей заботой, чем от него требовалось, но он придумал себе отличную отмазку. Экспериментальное лечение рассудка. Чёртов гений.
Белла добралась до стола, на каждом шагу звеня кандалами, и также в полном молчании опустилась на сидение, покорно складывая скованные руки перед собой под охуевшим взглядом охранника. Сэм сел рядом, а не как я предполагал изначально — напротив неё, и ободряюще улыбнулся, доставая из внутреннего кармана папки с бумагами и небрежно скидывая их на столешницу.
Охранник тут же схватил их, убирая к себе.
— Миссис Лестрейндж, вы будете участвовать в тестовой программе по лечению разума, — вкрадчиво начал Сэм, и я заметил, как он сжал пальцы в кулак, когда те невольно потянулись к её — окровавленным и иссохшим. — Я буду приходить к вам раз в неделю и давать лекарства. Вот ваша первая доза, — он протянул ей небольшой бутылёк с прозрачным зельем.