Отель «Гудвуд Парк» ничем не отличался от тех, какие есть и в Акапулько, и в Лас-Вегасе, и в Гонолулу: кондиционированный воздух, ночной бар, два огромных бассейна и обширный вышколенный персонал.
«Агентство» забронировало номер на имя Кристиана. Он получил ключ и оплатил услуги носильщика, проводившего его до дверей номера.
Первым делом — сбросить одежду, и под душ.
Было три часа тридцать минут, когда он, раздумав звонить по телефону, надел свежую рубашку и костюм и вышел из отеля.
Фирма, адрес которой ему дали, находилась в двух шагах от Шелл Холл. Кристиан взглянул на медные таблички прибитые к одной из стен при входе. На той, которая его интересовала, было написано
И ни слова о том, чем именно занимается компания.
Кристиан воспользовался лифтом, доставившим его на четвертый этаж. Следуя указателю, он добрался до двери в глубине одного из коридоров.
Он нажал кнопку. Раздался мелодичный звон. Мужской голос крикнул, чтобы входили. Кристиан вошел в комнату которая одновременно служила и залом ожидания, и конторой секретарши, о чем свидетельствовал стол с пишущей машинкой под чехлом. Две стены были заняты полками с книгами. Приоткрытая дверь с матовым стеклом вела во вторую комнату. В ней кто-то разговаривал, вероятно, на малайском или китайском языке. Между двумя фразами он повторил:
— Войдите!
Кристиан просунул голову в дверь и увидел мужчину лет сорока, разговаривающего по телефону. Говорил он медленно, подыскивая слова. Нездоровый цвет лица. Создавалось впечатление, что он с трудом переносит жизнь в жаркой стране. Жестом, лишенным любезности, он указал посетителю на кресло.
В помещении царил беспорядок. Книги, журналы и газеты были рассованы по всем углам. Огромный письменный стол почти исчез под кипами бумаг.
Наконец хозяин комнаты произнес последнюю фразу и с облегчением повесил трубку.
— Существуют такие типы, которые, став независимыми, — с горечью проговорил он, — становятся невыносимы. Несмотря на то, что они говорят на английском не хуже нас с вами, они вынуждают вас коверкать ваш родной язык, и вы должны им подыгрывать, если хотите иметь с ними дело!
Он встал и протянул руку, кожа которой отливала желтизной.
— Чемберс, — представился он, как будто это было необходимо. — Чем могу быть полезен?
Кристиан представился в свою очередь.
— Я проездом в Сингапуре, — добавил он. — И собираюсь сообщить вам кое-какие новости о вашем дяде, который остался в известной вам стране.
Лицо Чемберса сморщилось в гримасе, которая, очевидно, должна была означать улыбку.
— Я ожидал вашего визита. Можете говорить свободно — здесь нет микрофонов, а секретарша ушла на целый день.
Он взял со стола ящик с небольшими филиппинскими сигаретами и предложил Кристиану. Наступила короткая пауза, пока они прикуривали.
— Полагаю, вы приехали из-за этого случая с Олдриджем?
Кристиан отметил про себя, что это, по всей видимости, не вызвало в нем энтузиазма.
— Точно, — подтвердил он, — Что вам известно обо всем этом?
— Не очень-то много… Только то, что вилла его взлетела на воздух вместе с кем-то.
Он остановился на мгновение.
— Прежде всего я хотел бы уточнить некоторые детали, — холодно заметил Чемберс.
Кристиан кивнул. Он догадывался о чем тот собирается говорить.
— Имейте ввиду, что вы тут ни при чем, — предупредил он. — Но не помешает, если вы будете знать, как вам себя вести.
Чемберс сделал кругообразное движение рукой, указывая на книги и журналы на полках.
— Вот уже более трех лет я ломаю ноги в этом проклятом климате, делая вид, что продаю предметы культурного обихода с клеймом «сделано в США» китайцам и малайцам, которым на это так же наплевать, как на их первую рубашку. И все для того, чтобы глубже проникнуть и выудить максимум информации о том, что делается в этом уголке планеты.
Он пожал плечами.
— Все протекало без осложнений, и я уже начал думать что крепко держу в руках свое дело, — насмешливо продолжал он. — Но в один прекрасный день «Агентство» вдруг заявляет мне, что тот тип, вилла которого была взорвана, делал здесь ту же работу, что и я. Так что теперь меня можно сравнить с несмышленым ребенком. Поставьте-ка себя на мое место.
Кристиан прекрасно понимал его чувства. Неприятно признаваться в том, что вас использовали в качестве прикрытия, в то время как другой проделывал настоящую работу. Кроме того, Чемберс был раздосадован еще и тем, что не имел ни малейшего представления об истинной деятельности Антуса Олдриджа. Агенту, который считал, что он в курсе всех дел, такую пилюлю трудно было проглотить.