Он еще мне не брат.
У меня все еще есть время.
У нас все еще есть время.
Сердце в моей груди начинает разрываться от осознания того, что это значит. Одна только мысль — и я трепещу, в моем теле бьется тупая боль, взывая к единственному человеку.
Он всё ещё может быть моим. Может, всего лишь раз, может, несколько раз до свадьбы, пока наши родители не женаты и не будут в течение десяти дней.
Я все еще могу получить его.
Все напряжение и отвращение покидают меня, как только все это становится кристально ясным для меня. Я не могу представить, как прожить оставшуюся жизнь, не узнав, каково это — быть с ним. Поэтому я не могу жить такой жизнью.
Мне нужно знать. Даже если это ненадолго, до тех пор, пока мы действительно не расстанемся. Брайден хочет меня. Для него это было так трудно, и он смотрел так, будто хотел съесть меня.
Я хочу, чтобы он съел меня.
Сейчас.
Нет смысла ждать — не тогда, когда мы можем потерять наш последний шанс, чтобы быть вместе.
Я спотыкаюсь, когда бегу к кровати, хватаю телефон и начинаю набирать сообщение Брайдену.
В ночь, когда мы впервые поцеловались, ревность мелькнула в его глазах, стоило мне упомянуть других парней. Это сказало мне все, что я должна была знать: Брайден не желает видеть меня ни с кем другим. Не хочет, чтобы какой-то другой парень стал у меня первым.
Он сам хочет быть им.
Я дрожу сильнее, становясь мокрой между ног, мою кожу покалывает от возбуждения при мысли, что я буду с ним так близко, как это только возможно.
Я нажимаю «отправить», даже не думая о том, насколько я откровенно честна с ним в своих намерениях. Не после того, как он поцеловал меня. Не после того, что было между нами.
«Приходи. Я хочу тебя. Хочу быть с тобой, пока они не поженились».
Я проверяю, что выключила свет в своей комнате, чтобы все выглядело так, словно я пошла спать. Секунду спустя на цыпочках подхожу к окну и медленно, насколько позволяют мои бушующие гормоны, открываю его. Вот оно. Наконец это случится, и это случится с Брайденом, я чувствую, будто вся оживаю ради этого момента.
Моя комната на первом этаже, его же — нет. Но я уже стала профессионалом по лазанью на дерево рядом с его окном. Благодаря моим ощущениям в данный момент, я бы даже могла найти способ взлететь, если понадобится, так что я не волнуюсь о том, чтобы попасть наверх.
Мои ноги касаются травы, я останавливаюсь, оглядываясь вокруг, чтобы убедиться, что я одна. Уже темно, поздно. И только огни близлежащих домов и лунный свет освещают окрестности. Вокруг ни души. Мне кажется, несколько человек смеются по дороге к жилому массиву, но они далеко.
За много лет я делала это миллион раз или даже больше.
В этот раз до меня доходит, что я делаю это по совершенно другой причине — наконец-то по правильной причине — и мчусь через мой двор к подъездной дорожке Брайдена. Она чертовски огромная и открыта взгляду каждого, но безопаснее пойти напрямик, чем в обход через задний двор. Пару недель назад его отец установил световые датчики движения, и они включаются, когда кто-нибудь приближается.
Учитывая размер заднего двора и количество датчиков, которые очевидно установили, последнее, что я хочу сделать, — это пробежаться там и включить их все.
Я бегу так тихо, как могу, заворачиваю за угол дома к дереву, которое растет под комнатой Брайдена.
Не знаю, кто посадил эту чертово дерево так близко к дому, что оно выросло, практически опираясь о него, но я люблю этих людей за это. Я и до этого миллион раз была им признательна, но сейчас действительно их обожаю. Глядя вверх на окно Брайдена, я вижу, что оно закрыто, но занавески раздвинуты, и внутри горит свет.
Он там.
И я собираюсь туда, чтобы быть с ним.
Брайден будет внутри меня, там, где еще никто не был, и мне даже не страшно при мысли о том, насколько это будет болезненно.
Боже. Нет. Я просто хочу этого.
Хочу его.
Сердце колотится, я начинаю взбираться на дерево, ноги точно знают, куда приземлиться, а руки — за что ухватиться. Уходит меньше минуты на то, чтобы подняться достаточно высоко, и вот я прямо напротив его окна, а мои глаза видят...
В день, когда моя мама вернулась из больницы и сказала мне, что папа умер, я отчетливо помню, как тихо стало в мире и мой мозг отключился.
Два дня назад, когда мама закричала, что выходит замуж за мистера Ханта, тишина воцарилась вновь.
И когда я практически вишу на дереве и смотрю на происходящее в комнате Брайдена, наступает тишина.