И ее. Это не должна была быть она. Она была его первой, и, по-видимому, это дает ей право иметь его, когда она захочет.
В отличие от меня. Глупой, жалкой меня. Единственной, которая всегда ждет, всегда мечтает и надеется. Он говорил, что не хочет никого, кроме меня.
Он такой гребаный лжец.
Безграничное горе поглощает меня, и я бросаюсь на кровать, зарываясь лицом в подушку, и пытаюсь задушить себя вместе с болью. От этой физической борьбы, направленной на то, чтобы держать себя в руках, моя спина с силой выгибается при каждом приглушенном всхлипе.
Звук туалетного слива и щелчок открываемой двери ванной посылают мне сигнал тревоги, и этого достаточно, чтобы успокоить рыдания, поскольку я не хочу, чтобы кто-нибудь их услышал.
Менее чем через секунду до меня доносится голос Райана:
— Да, чувак. Кира в порядке. Почему?.. Я имею в виду, что до этого она набросилась на маму и наломала дерьма в своей комнате. — Он пытается открыть дверь. К счастью, она все еще закрыта.
— Дверь все еще заперта, как и раньше... да. Она не хотела впускать маму вовнутрь. Но свет выключен, так что мне кажется, теперь она отсыпается... все в порядке. Хорошо. Ага. Спасибо за беспокойство о ней. Я передам ей завтра, что ты звонил.
Это Брайден. Я цепляюсь за подушку, сжимаю ее, и новая волна ярости проходит сквозь меня. Звонит Райану, чтобы убедиться, что я в порядке? Ему просто нужно вернуться к своей любимой, черт, секс-игрушке и оставить меня нахрен в покое. Я слышу, как Райан желает ему спокойной ночи и идет по коридору к своей комнате, он даже не в курсе, что его друг и я больше не друзья.
После сегодняшнего вечера, после того, как он солгал мне, я просто не представляю, сможем ли мы когда-либо быть с ним снова.
Глава 5: Брайден
Прошли недели с тех пор, как я разговаривал с Кирой. Резкая боль пульсирует в моей груди, и я потираю это место. Так происходит каждый день, каждый раз, когда я думаю о ней.
Она... была одной из моих лучших друзей, и меня убивает то, что ее больше нет в моей жизни. Она переехала в мой дом, спит по соседству со мной, но мы не разговариваем. Худшая ситуация.
Я хочу большего с ней, чего никогда не хотел ни с кем другим. Впервые в жизни я хотел пригласить девушку на свидание, чтобы у меня была подружка, а мой отец нахрен испоганил все, фактически разрушив мою жизнь.
Она никогда не будет моей.
— Давай, мужик, мы не так уж плохи. Перестань хандрить, словно ты ненавидишь то, что мы здесь. — Райан бьет кулаком меня по руке. Даже он сегодня не может терпеть мою угрюмую задницу.
— Это не по этому поводу, — ворчу я, обходясь без объяснений. Классно иметь его в качестве брата, потому что так или иначе он им и является, но ее — в качестве сестры?
В груди вновь чувствуется жжение, что происходит с тех пор, как наши родители рассказали нам, что они собираются пожениться. К счастью, это была небольшая церемония в ЗАГСе, а не какое-то пышное мероприятие. Впрочем, не то чтобы я был там. Я отказался ехать.
Я бы действительно забрал Киру подальше оттуда.
Твою мать, я скучаю по ней. Это настолько больно, что я едва могу это вынести.
— Извини, это правда не из-за тебя, — говорю я Райану.
Его взгляд перемещается к двери Киры, туда же, куда устремлен мой. Я знаю его внимательную задницу и вижу изменения. Он сидит себе, наблюдает, но никогда не спрашивает. Может быть, он знает, что я чувствую к ней.
Но он не знает, что я целовал ее несколько раз, несколько часов отделяли меня от разговора с ним о том, чтобы встречаться с ней, когда мир взорвался.
— Она взаперти там уже неделю. — Я продолжаю пялиться на дверь.
В моем случае не поможет то, что она видела, как я трахал Джен.
Не поможет, что я представлял, что это она.
Смотрел в ее лицо...
Я тру чертово место на моей груди, боль становится сильней, когда я вспоминаю ее сообщение. Худший, мать его так, выбранный момент. Я даже не видел его, пока Джен не уехала, и теперь было понятно, почему Кира была на дереве, на которое она забиралась так много раз. Я не думаю, что она когда-нибудь поднимется на него снова. Внезапное желание срубить его посещает мой разум — это не что иное, как постоянное напоминание о той ночи и оставшиеся надежды, которые были у меня, а теперь и они уничтожены.
Я жалею, что не ухватился за последнее мгновение, единственное, о чем она просила, единственное, за чем она приходила, но не думаю, что смог бы удержаться от обладания ею всего лишь раз. Но знание, что после того, как я забрал бы ее девственность, это не повторилось бы снова, убило бы меня.
Когда я оттолкнул ее, это было самым чертовски тяжелым моментом за всю мою жизнь, потому что это тоже убивает меня. Мне нужно было потрахаться, забыть, какой дерьмовой стала моя жизнь, и забыть мое счастье. Я никогда не думал, что она увидит это, никогда не хотел этого, но в некотором смысле хорошо, что она это увидела. Это удержит ее подальше от меня, от рук, которые хотят притянуть ее к себе, и губ, которые хотят целовать ее.